Опыты литературной инженерии. Книга 3. Александр Гофштейн

квартал, то есть июнь. До Ростова-на-Дону в комфортабельном салоне «Икаруса» шесть часов подряд Худяков проспал. В Ростове-на-Дону стояла несусветная жара. Полтора часа до Зернограда в тесном пазике показались Михаилу Ивановичу вечностью. Пока автобус тащился до Зернограда, Худяков растопился, как кусок сливочного масла. И на раскаленный асфальт Зерноградского автовокзала не вышел, а буквально вытек из салона. До гостиницы добрел в полуобморочном состоянии. В номере, в котором кондиционером даже не пахло, в три глотка опустошил бутылку лимонада, прихваченную из буфета, и без сил повалился на кровать. Надо было бы позвонить в организацию, куда он был направлен, но сил осталось только на то, чтобы распустить узел галстука. Михаил Иванович Худяков, не разуваясь, впал в беспробудный сонный дурман. И проспал до девяти вечера, когда уже солнце покраснело от стыда за дневное усердие. Звонить уже было некуда и не за чем. Худяков, терзаемый угрызениями совести, поплелся в буфет. Есть совершенно не хотелось, поэтому он дозаправился лимонадом, запасся питьем на ночь и на всякий случай осведомился у моложавой дамы-администратора, не звонил ли ему кто? К его удивлению, администратор передала Худякову гостиничный бланк, на котором аккуратно был выведен номер телефона. Недоумевающий Худяков тут же набрал загадочный номер и услышал слабые провинциальные гудки. На том конце никто не взял трубку. Михаил Иванович вздохнул и, поблагодарив даму-администратора, тяжело заковылял на свой второй этаж.

      В номере окно было распахнуто настежь, солнце спряталось за угол гостиницы, а в тени за кроватью притаилась местная нечисть в виде здоровенных, как борзые кобели, коричневых длинноногих комаров.

      Утром истерзанный ночной духотой и лютыми комарами Михаил Иванович отправился в нужное место, разбирать претензию к заводу. До обеда уладил дело и с неудовольствием вспомнил о своем обещании купить пса Вите Ченцову. На привокзальной площади Худяков приобрел самые темные солнцезащитные очки и налегке погрузился в старенький пазик – двойник того, что привез его в Зерноград из Ростова. У первого встречного в Беломечетской Худяков спросил, где можно купить борзого кобелька, и тут же получил исчерпывающую информацию с фамилией, адресом заводчика и даже ориентировочной ценой предполагаемой покупки. На окраине Беломечетской Михаил Иванович нашел нужный дом, постучал в калитку и, не дождавшись ответа, как и Ченцов у двери его кабинета, вошел во двор. На дальней оконечности бескрайнего огорода маячила какая-то фигура. Худяков закричал:

      – Эй, любезный! Где бы мне увидеть Колю Озерова?

      «Любезный» оказался тощим дядькой с выгоревшими на солнце волосами и глазами. Он вытер руку о подол тельняшки и протянул Худякову жесткую, как щепка акации, ладонь:

      – Николай!

      Худяков представился и заявил о своем намерении приобрести щенка борзой. Желательно, кобеля. Николай рассеянно поглядел в огородную даль и щедро махнул Худякову рукой:

      – Выбирай любого!

      Оторопевший Михаил Иванович разглядел в горячем