Дети сакморов. Александр Уваров

пола.

      – Спрячь меня! Срочно! Немедленно!

      Низенький, полный (а, точнее, просто-таки толстый до отвисшего, бурдючно колыхающегося живота и прочего безобразия) человек в синей кепке, семафорно-красной майке и в бахромою распустившихся джинсах, потёртых едва ли не до бледной, нищенской серости (считаемой некоторыми ценителя псевдо-аутсайдерской роскоши вовсе даже не нищенской, а наоборот, изящно-гламурной) в два прыжка преодолел расстояние от дверей лифта до неосмотрительно оставленной Сергеем открытой двери квартиры и, отпихнув ошалевшего от неожиданности хозяина, влетел в коридор.

      И в шаге от порога вдруг остановился так резко, что увлечённый вперёд силою инерции живот едва не прорвал растянувшуюся майку.

      Согнулся, ладонями уперевшись в колени, и начал часто, с болезненным, одышливым, протяжным свистом заглатывать воздух.

      – Я… это,.. – пробормотал Сергей, с изумлением глядя на незваного гостя.

      Гость, отдышавшись, распрямил спину. А потом, повернувшись к Сергею, часто-часто замотал головой из стороны в сторону и замахал руками.

      – Быстро дверь закрыл! Быстро!

      «Тебя не поймёшь» с неудовольствием и даже некоторым раздражением подумал Сергей, сразу же начав (хоть поначалу и мысленно) обращаться к незваному гостю на «ты». «То не закрывай, то закрой, да ещё и быстро… Он что… От кого…»

      Сергей от природы был не слишком сообразителен, но тут разум его, пробуждённый к активной жизни нежданным вторжением диковинного толстяка, встрепенулся и необычно быстро родил догадку:

      «Гонится за ним кто-то! Это же жулик, и он от кого-то пытается спастись! Спрятаться! В моей квартире! Гад!»

      Сергей грозно сдвинул брови.

      – А ну, пошёл вон!

      Толстяк упал на колени.

      – Спрячь меня! Я с Богом поссорился! Он меня ищет! Ты верующий?

      Сергей приоткрыл рот и озадаченно заморгал.

      Толстяк до конца использовал эффект неожиданности: резко вскочил и захлопнул дверь. Дважды повернул ручку замка.

      Затем панибратски хлопнул хозяина по плечу и радостно запрыгал по коридору, продемонстрировав грацию разъевшегося в зоопарке слона и обрушив попутно полку с обувью и вешалку.

      – Спасён! Воистину спасён!

      Сергей сглотнул слюну и выдавил наконец:

      – Не-а… И этих, с брошюрами, не люблю. Года три назад сектанты по дому ходили. Дверь не открыл…

      И задал изрядно запоздавший вопрос:

      – Ты кто такой?

      После вопроса о вере Сергей решил, что имеет дело с бродячим сектантом, который таким вот хитрым образом спасается от благодарных неофитов.

      Но уточнить не мешало бы…

      – Дух неба и земли! – сказал толстяк и подтянул приспустившиеся джинсы. – А имя моё ничего тебе не скажет! По крайней мере, не пришло ещё время его назвать. Дух я добрый и великодушный. За доброту свою…

      Поймал неосторожно пролетевшую мимо муху и тут проглотил её.

      – …Призван Всевышним в чертоги его и допущен к игре в домино, в ходе которой допустил легкомысленные и неосторожные высказывания, за что и был бит.

      Он задрал майку и показал синяк.

      – Ногой! В живот! Господь обещал ещё добавить, потому от него и прячусь. Знаешь, какая нога у него тяжёлая?

      Сергей почему-то не счёл мужика умалишённым. Даже после таких слов. Хотя, признаться, словам этим нисколько не верил. Похоже, даже не воспринял их. Услышал, но не воспринял.

      А решил следующее:

      «Хитрый! Зубы заговаривает! Точно жулик! Выставить бы его поскорее за дверь…»

      И Сергей, разведя руки, будто собираясь с гостем дружески обняться, пошёл прямиком на попятившегося духа.

      – Я приближен к Господу! – завопил тот. – Я голоден! Мне больно!

      Он лёг на пол, подполз к двери, ведущей в гостиную, и вцепился в дверной косяк.

      – Я могу открыть места, где спрятаны клады! Сжалься, благодетель!

      – Вон! – безо всякой жалости повторил Сергей, которого мольбы толстого духа нисколько не тронули.

      Дух всхлипнул.

      – Горе мне! Горе! Уж пятую тысячу лет несу я добро людям, а взамен…

      – Сейчас полицию вызову! – пригрозил Сергей и, демонстративно потянулся к трубке закреплённого у входной двери домофона.

      – Лишь унижения и побои! Ой, не надо! Не вызывай!

      Вой духа перешёл в тоскливый и короткий писк.

      Полицию Сергей, конечно, вызывать и не собирался. Как и всякий нормальный (в том числе и психически) россиянин первой трети двадцать первого столетия, граждан полицейских он не любил и панически боялся, полагаю их существами инфернальными, до крайности злобными и непредсказуемыми, общение с коими куда опасней, чем встречи с лярвами и кровожадными ламиями, а потому следует общения этого избегать всеми возможными средствами