Джек Ричер, или Ловушка. Ли Чайлд

Папа тогда только что купил «Никон» по почте. С таймером. Взял у кого-то треногу и не мог дождаться, чтобы его испробовать.

      Ричер кивнул. Он помнил. Помнил запах ее волос в тот день, согретых горячим тихоокеанским солнцем. Чистых, юных волос. Он помнил ее тело рядом со своим. Помнил, что чувствовал, когда ее тонкая рука обхватила его за пояс. А еще он помнил, как кричал самому себе: «Остановись, приятель, ей всего пятнадцать, и она дочь твоего командира».

      – Он называл этот снимок семейной фотографией, – сказала Джоди. – Всегда.

      Ричер снова кивнул.

      – Именно поэтому. У нас с ним всегда так было.

      Джоди долго смотрела на снимок со странным выражением на лице.

      – А еще секретарша, – напомнил ей Ричер. – Они спросили ее, кто клиент, и она наверняка им сказала. Но даже если и не сказала, они все равно узнают. Мне потребовалось тридцать секунд и один телефонный звонок. Так что теперь они придут к тебе, чтобы спросить, кто за всем этим стоит.

      У нее сделался удивленный вид, и она положила фотографию на стол.

      – Но я ничего не знаю.

      – Ты думаешь, они тебе поверят?

      Она едва заметно кивнула и посмотрела на окно.

      – Хорошо, и что я должна делать?

      – Убраться отсюда, – сказал он. – Это точно. Здесь слишком тихо и слишком уединенно. У тебя есть квартира в городе?

      – Конечно, на Нижнем Бродвее, – ответила она.

      – А машина есть?

      – В гараже. Но я собиралась здесь переночевать. Мне нужно найти завещание, разобраться с бумагами, все закрыть. Я хотела уехать завтра рано утром.

      – Сделай все сейчас, как можно быстрее, и уезжай. Я не шучу, Джоди. Я не знаю, кто эти люди, но они настроены серьезно.

      Видимо, его лицо сказало ей больше, чем слова. Она кивнула и встала.

      – Хорошо. Письменный стол. Ты можешь мне помочь.

      От университетской службы подготовки офицеров резерва до демобилизации по состоянию здоровья – Леон Гарбер отдал военной службе почти пятьдесят лет жизни. И все они просматривались на его рабочем столе. В верхних ящиках лежали ручки, карандаши и линейки, сложенные аккуратными рядами. В нижних ящиках на специальных стержнях висели папки. На каждой папке имелась наклейка с четкой надписью. Налоги, телефон, электричество, отопление, работа в саду, паспорта на приборы. Одна из папок была подписана другим цветом и явно позже остальных: «Последняя воля и завещание». Джоди пролистала папки, а потом достала их из ящика. Ричер нашел в кладовке старый кожаный чемодан, и они сложили все туда. Захлопнули крышку и закрыли замки. Ричер взял со стола старую фотографию и еще раз на нее посмотрел.

      – Тебя это раздражало? – спросил он. – То, что он относился ко мне как к члену семьи?

      Джоди остановилась в дверях и кивнула.

      – Безумно раздражало, – сказала она. – И как-нибудь я скажу тебе почему.

      Он взглянул на нее, но она отвернулась и скрылась в коридоре.

      – Я соберу свои вещи, – крикнула она. – Пять минут, ладно?

      Ричер подошел