Джек Ричер, или Ловушка. Ли Чайлд

тонированные, в гараже темно, никаких проблем.

      – Знаешь что? – спросил первый. – Если сложим сиденье, то сможем засунуть туда и миссис Джейкоб. И сделаем все за один раз – сегодня ночью. Не люблю я болтаться на яхте больше, чем нужно.

      – Давай, – согласился с ним его напарник. – А там есть еще коробки?

      – Эта была самая лучшая. Все зависит от того, большая миссис Джейкоб или маленькая.

      – Все зависит от того, прикончит ли он ее к сегодняшнему вечеру.

      – А у тебя что, есть сомнения? Учитывая, в каком он настроении?

      Они вместе подошли к другой стоянке и открыли дверцу черного «шевроле тахо», маленького по сравнению с «сабурбаном», но все равно довольно большого.

      – Ну и где она? – спросил второй.

      – В городе, который называется Гаррисон, – ответил его напарник. – Выше по течению Гудзона, за «Синг-Сингом». Примерно час или полтора.

      «Тахо» выехал задом со своего места, выскочил из гаража на солнечный свет и помчался в сторону Уэст-стрит, где повернул направо и на огромной скорости полетел на север.

      Глава 04

      Уэст-стрит превращается в Одиннадцатую авеню сразу напротив 56-й пристани, где направляющиеся на запад машины выезжают с Четырнадцатой улицы и поворачивают на север. Большой черный «тахо» застрял в пробке, и его вопль присоединился к возмущенным крикам других машин, которые отражались от высоких зданий и эхом разносились над рекой. Он медленно прополз девять кварталов и свернул налево на Двадцать третьей улице, затем на Двенадцатой снова поехал на север. Он продвигался вперед со скоростью пешехода, пока не миновал Центр Джевитса, потом снова застрял в пробке, возникшей из-за транспорта, который выезжал с Западной Сорок второй улицы. Двенадцатая превратилась в Миллер-хайвей, по-прежнему запруженный машинами вплоть до громадной территории старой железнодорожной станции. Миллер вывел их на Генри-Гудзон-паркуэй, и они продолжали медленно продвигаться вперед. Генри-Гудзон-паркуэй формально являлась шоссе 9А, которое в Кротонвилле становилось 9-м шоссе и должно было привести их в Гаррисон. Прямая дорога, никаких поворотов, но они все еще находились на Манхэттене, на Риверсайд-Парк, хотя прошло уже полчаса с тех пор, как они выехали из гаража.

      Ричер понимал, что курсор, мигающий в середине слова, имеет огромное значение. Открытая дверь и брошенная сумка тоже наводили на размышления, но не являлись критическим фактором. Служащие офисов обычно забирают свои вещи и закрывают двери, но не всегда. Секретарша могла выйти в коридор, там ее отвлекли поиски бумаги или чья-нибудь просьба помочь разобраться с копировальной машиной, а дальше чашечка кофе и история о вчерашнем свидании с кучей подробностей. Человек, который выходит на пару минут, оставив сумку и дверь открытой, вполне может вернуться через полчаса. Но никто не бросает несохраненный текст на компьютере. Даже на минуту. А эта женщина оставила. Компьютер спросил Ричера, хочет ли он сохранить изменения, внесенные в