Звенящие кедры России. Владимир Мегре

Как разобраться? На что опереться в осмысливании сути бытия, своего предназначения? С помощью чего, каких великих трудов можно разобраться, где Истина, где ложь?

      Где духовность и искренность, где претензия на всеведение? Может быть, собственным сердцем попробовать? Не писал я стихов, но тебе, Григорий Распутин, хочу посвятить своё первое.

      «Анастасию» читают, и стихи у людей получаются искренние. И я попробовал. У меня для тебя вот что получилось. Извини, если рифма где подвела.

Григорию Распутину посвящается

      Полуграмотный? Полуграмотный.

      Из кедровых лесов, так что ж?

      Ну, босой. От Сибири-Россиюшки

      Сапоги не одни сотрёшь.

      Я к царю. Помогу-ка батюшке

      Продержаться ещё чуток.

      Я к России, к России-матушке,

      Ей бы хвойного хоть глоток!

      Что? Гусары? Разгульны, удалы,

      Сердцееды и храбрецы?

      Так смотрите, смотрите ж, как надо

      Разгуляться! Эх вы, мудрецы!

      Град Петра в парижских нарядах,

      Но корсетам не сжать сердца!

      Светских дам трепетали взгляды,

      Вдруг увидев сибиряка.

      Ну а он, уходя к заутрене

      Замолить не свои грехи,

      Слышал, как Она шептала,

      Лишь одна просила уйти: – Уходи.

      Одурманенно и рычаще

      Время зверя глотает плоть.

      Ты пылающею Душою всё держался,

      Теперь не смочь. Уходи.

      Не намного зверство задержишь,

      Только миг один и спасёшь.

      Я – Россия! Мне будет жалко?

      Ты уже никогда не споёшь.

      Ты в кедрач возвратись, я воспряну!

      И тогда всё, что хочешь, проси…

      – Эх! Мне б в баньку сейчас! С тобою!

      Я б берёзовым, да с хвоёй

      Отстегал тебя, непутёвую,

      Остаюсь, Россия, с тобой!

      Время пеной безумства брюзжало,

      А у Гришки пули в груди.

      Чернота ему скрежетала:

      – Отползай, сибиряк! Отползи.

      На полмига ещё задержишь

      Ты меня, но тогда

      Ты получишь такую кару,

      Что не знала ещё Земля!

      Ты – герой, а будешь – похабник.

      На бутылках с отравой – твой лик.

      И тобой спасённые потомки

      Плюнут в Душу твою, мужик.

      Отползи. Я всесильна сейчас, всевластна!

      Хочешь, так в небеса взлетай!

      Только миг. Ну разве не ясно?

      Только миг мой грядущий отдай!

      – Эх! Мадеры б, да в баньку!

      Я б тебе показал тогда.

      Сибиряк, говоришь. Мужик я.

      Так к чему ж канючишь, балда?

      И расстрелянный, и утопленный,

      И сожжён на задворках, в «грызах».

      Над Россиею с ветром весенним

      И сейчас пролетит его прах.

      – Что, мужик, – чернота скрежещет,

      Где ж могила твоя? Где глаза?

      Жизни дни для тебя невозвратные.

      А