Прозаические лэ. Елена Хаецкая

на левую руку.

      – Ничтожный колдун! – сказал Рыцарь Без Имени. – Отдай голову Славного Гавейна и покорись мне.

      А Фае Гордый только плевался кровью и шипел под ногой Рыцаря Без Имени и извивался, точно гадюка.

      Тогда Прокаженный Оруженосец отобрал у Фае Гордого меч, заставив того разжать пальцы, и выбросил в реку. Фае Гордый снова закричал, а после обмяк и прошептал:

      – Клянусь верно служить тебе, Рыцарь Без Имени, покуда ты носишь это имя.

      – Что ж, полагаю, это означает «навечно», – хладнокровно молвил Безымянный Рыцарь. – Ибо никакое другое имя я принимать не намерен.

      С этими словами он взял кожаный кошель, разрезал тесемки и извлек голову Гавейна.

      Луна уже стояла высоко, тучи, если они и пятнали небосвод, раздвинулись, и белый луч упал на реку и берег реки. Стало видно тело Гомере Безмерного – он свернул себе шею, когда свалился с коня, – и также голова Гавейна в руках Безымянного Рыцаря.

      Долго созерцали эту голову Фае Гордый, Рыцарь Без Имени и Прокаженный Оруженосец.

      Затем Рыцарь Без Имени произнес:

      – Что-то не очень похожа эта голова на Славного Рыцаря Гавейна. Впрочем, я не уверен: ведь я не помню в точности, как выглядел Гавейн.

      – Вот как? – удивился Прокаженный Оруженосец. – Разве вы не были дружны, когда сидели за Круглым Столом в королевском дворце в Камелоте?

      – Не так чтобы очень, – ответил Безымянный Рыцарь. – Ведь Гавейн – племянник короля и лучший рыцарь за Круглым Столом, я же – самый обычный Безымянный Рыцарь, каких у его величества полным-полно на всех лесных дорогах зеленой Англии.

      – Коли так, – сказал Фае Гордый, – то нам следует собрать все части тела Гавейна и приставить к ним голову, а потом порасспросить его самолично. Полагаю, он не станет таиться и открыто поведает о том, как обстоят у него дела.

      – Вы действительно можете это сделать? – обрадовался Безымянный Рыцарь.

      – Большинство рыцарей в состоянии убить и расчленить ближнего своего, – отвечал Фае Гордый, – но лишь Фае Гордый способен соединить то, что некогда разрубил на кусочки, хотя бы и мелкие, и вернуть этому жизнь. Поэтому он и именуется Гордым, а не как-нибудь еще.

      – В таком случае, ты мог бы восстановить из мертвых и своего брата, – заметил Рыцарь Без Имени. – Хоть я не питаю никакой любви к Гомере Безмерному, но мне все-таки жаль, что он столь бесславно свернул себе шею.

      – Я властен лишь над теми, кого убил собственноручно, – ответил Фае Гордый с печальным вздохом. – Поэтому Гомере Безмерного нам остается лишь похоронить. Так что пусть твой оруженосец выкопает ему могилу, мы же пока отдохнем и воздадим должное тем припасам, которые наверняка остались у тебя вон в той суме.

* * *

      В Гостеприимной Часовне посреди Зеленого Леса горело девять свечей, и отшельник расхаживал, наступая на край своей непомерно длинной мантии, взад и вперед. Он размахивал рукавами, тряс бородой и выказывал недовольство разными другими способами.

      – С тех пор, как меня снова