Опись имущества одинокого человека. Сергей Есин

чтобы в него вставлять полураскрытый спичечный коробок. Все верно, но зачем коробок за рабочим столом? Тогда почему же нет просторной гранитной или бронзовой, поставленной на граните, пепельницы? Очень просто. Не забыл ли мой читатель, что раньше письма, и не только как сейчас секретные пакеты, которые развозят фельдъегеря, запечатывались сургучом?

      Вымытый и чистенький, стоит теперь извлеченный из подвала письменный прибор у меня на втором этаже на даче. Как, интересно, дальше сложится его судьба?

      Удивительно, но свою дипломную работу в университете – «Западноевропейские заимствования в Петровскую эпоху» – написал я, когда шариковая ручка уже давно любезно шагала по планете, все же ручкой перьевой, окуная каждый раз перо 76-го номера в одну из чернильниц этого самого прибора. На пресс-папье тогда была намотана и промокательная бумага.

      Каслинское литье

      На письменном столе, широком, как школьный двор, стояло или лежало еще несколько предметов. Как человек «письменный», я их помню с особой отчетливостью и поражаюсь, почему именно я стал хранителем этих семейных вещей. Быть может, потому, что почти всех людей, о которых пишу, похоронил. Но может быть, лучше бы мне было заниматься самой густотой и наваром жизни, чем провожать покойников? Помню, мой нынче тоже покойный брат Юрий на похороны мамы не пришел – он запил. Но он был замечательным, хотя и пьющим человеком, по душевным качествам, по широте и непосредственности переживаний я до него не дотягиваю.