Сверхъестественное. Мифотворец. Тим Ваггонер

вскочила на ноги в испуге, что жезл причиняет ему боль, хотя инстинктивно понимала, что это не так. «Так не бывает», – говорила она себе, однако знала, что это происходит на самом деле. Более того, ради Томаса она надеялась, что подобное возможно.

      Спустя несколько секунд Пеан убрал кадуцей. Без контакта с телом сияние начало угасать, пока не исчезло совсем.

      – Как ты себя чувствуешь? – спросил Пеан.

      Томас глубоко вдохнул, задержал дыхание и шумно выпустил воздух из легких.

      – Я чувствую себя…

      Лена и Дэвид наклонились ближе.

      – Великолепно, – широко улыбнулся Томас.

* * *

      Томас и Дэвид горячо поблагодарили Пеана, и Дэвид тоже принял прикосновение кадуцея в обмен на «обязательство верности». Затем пара удалилась, смеясь и торжественно обещая рассказать всем встречным о чудесном исцелении. Пеан, казалось, был рад их заверениям, будто хотел себе этой рекламы.

      – Думаете, я поверю, что вы способны исцелить рак легких одним прикосновением своей волшебной палочки? – даже произнося эти слова, Лена верила – так уж на нее влияла странная аура этого незнакомца.

      С терпеливой улыбкой Пеан опустился в кресло.

      – Ты врач, Лена. Скептицизм – один из твоих важнейших инструментов. Но уверяю тебя, этот человек избавился от своего недуга.

      – Вы еще скажите, что теперь он будет жить вечно.

      Пеан задумался.

      – Точно не знаю, сколько проживут мои служители, – с улыбкой проговорил он. – Понимаешь, я еще в этом деле новичок.

      Лена не понимала. В голове вертелся десяток вопросов, а то и два десятка. Но пока самым важным был лишь один.

      – Вы можете так вылечить любую болезнь?

      – Да.

      В ответе не прозвучало ни самодовольства, ни высокомерия. Он просто констатировал факт.

      – Тогда у меня для вас есть еще пациенты, – отозвалась Лена. – Много пациентов. Вы им поможете?

      Она не знала, кто – или что – этот человек, не знала, человек ли он вообще, как бы безумно это ни звучало. Но если он умел исцелять людей – особенно таких, как Томас, которым собственное тело вынесло смертный приговор, – больше ничто не имело значения.

      – Разумеется, – сказал Пеан. – В конце концов, именно за этим я здесь. Но мне потребуется оплата за услуги. Эти люди должны будут присягнуть мне в верности.

      – Но зачем? – спросила Лена. – Что есть такого у них, в чем вы – с вашим-то могуществом – испытываете нужду?

      Улыбка Пеана угасла, а слишком синие глаза в буквальном смысле потемнели, будто на них набежала густая тень.

      – В твой город идет война, Лена. Война, в которой может быть один-единственный победитель. Я намереваюсь победить, и, чтобы это сделать, мне понадобится как можно больше… союзников, и как можно быстрее. У меня уже есть Томас и Дэвид. – Его глаза снова стали ярче, а улыбка вернулась. – Хочешь присоединиться к ним?

      Сперва он назвал тех, кого коснулся кадуцеем, своими служителями, но потом, будто сообразив, что ей это слово не по нраву,