Зови меня Шинигами. Дикая охота. Виктория Эл

где проходит. Только думает: какую сегодня придётся открыть дверь, чтобы попасть в храм?

      Попыталась узнать от провидицы, но та, не оборачиваясь, произнесла:

      – Идём!

      И Кира шла.

      Ночь потихоньку отступала – уже не темнота, сумрак. Значит, как раз самое время. А провидица ещё раз повторила, немного настойчивей и громче, чем раньше:

      – Идём!

      Кира согласно кивнула, хотела сказать: «Да», но кто-то ухватил её за руку, дёрнул назад.

      – Кир! Ты что? Ты куда?

      Она обернулась, увидела Вита, но её ни капли не удивило его внезапное появление, объяснила спокойно и уверенно:

      – В храм.

      Вит и без того выглядел озадаченным и взволнованным, а тут его брови приподнялись ещё выше.

      – Куда?

      Почему он спрашивает? Прекрасно ведь знает про Сумеречный храм, и зачем Кире туда надо. Ну, конечно же, она не могла не пойти, когда позвали, когда пообещали показать дорогу. Может, провидица ему понятней объяснит.

      Кира развернулась, но не увидела призрачной фигуры в нескольких шагах от себя.

      – А где она?

      – Что ещё за «она»? – Вит хмыкнул в недоумении и заверил: – Ты одна была. – А после выдохнул с осуждением: – Еле нашёл. Куда тебя вдруг понесло? Предупреждала бы хоть. Вот я не верил, а ты, правда, сплошная ходячая проблема. На секунду оставить нельзя.

      Кира огляделась по сторонам.

      Улица, вполне обычная, молочное, тускнеющее с рассветом сияние фонарей, звуки просыпающегося города, чуть сглаженные, не столь навязчивые и громкие, но они хорошо слышны. Машины несутся стремительно, упиваясь неограниченной свободой. Движение ещё не очень оживлённое, и пешеходов нет, только Кира. В нескольких метрах от широкого проспекта. Поблизости ни светофора, ни перехода. А она – напрямик. Двинулась бы… скорее всего, если бы не…

      Она на секунду сомкнула веки, чтобы окончательно сморгнуть пелену морока, но получилось не совсем то. Мир исказился, расплываясь, и слёзы полились по щекам, сами. И не удержишь. Но Кира же совсем не хотела плакать!

      – Ну ты чего? – Вит опять разволновался и растерялся. – Кир! – Взял за плечи, тряхнул легонько. – Зачем ты? – Потом вздохнул обречённо и притянул к плечу.

      Его рубашка мгновенно впитывала слёзы, и Кира виновато бормотала, касаясь губами намокшей ткани:

      – Я не специально. Они сами. Я не собиралась, а они…

      Текли, неуправляемо, размывали реальность, которую действительно не хотелось видеть. И широкую серую ленту проспекта, с несущимися по ней машинами. И ещё одну ленту, зелёную – стриженного газона, с рядком молодых деревьев, а потом снова серую.

      Узкий пешеходный тротуар, невысокая ажурная ограда вдоль одного края, и почти на одном уровне с ней – тёмные штрихи. Тоньше и толще, короткие и стремящиеся в бесконечность. Параллели и пересечения. Провода, столбы, перекладины. А внизу, скорее всего, железнодорожные пути. Рельсы, шпалы.

      Вит тоже бормотал, своё:

      – Чёрт! Да где это видано, чтобы демоны жалели и успокаивали!

      Кира