Мафия пишет оперу. Елена Нестерина

и принялась активно Вите подсказывать.

      Глава II

      Как воруют мозги

      Быстро понеслись дни, отпущенные на создание драматических шедевров. Ученики восьмых и девятых классов бегали и суетились, стараясь выдумать что-то оригинальное. Где-то уже были придуманы сюжеты спектаклей и шли репетиции. А для того, чтобы попасть на сцену актового зала и порепетировать там, даже в очередь записывались.

      Восьмой «В» тоже пытался что-то придумать. Но с каждым днем активность постепенно сходила на нет. Все больше становилось понятным, что шансов выиграть, да и вообще просто сочинить что-то дельное, практически никаких. Грустным ходил и классный руководитель Петр Брониславович. Ведь за все время обучения никогда и ничего, кроме «Веселых стартов» и лыжных кроссов, его восьмой «В» не выигрывал. Так что хоть загоняй этих оболтусов в спортзал и отдавай команду репетировать оперетту, хоть нет – результат один. Нулевой.

      Антон Мыльченко, постоянно понукаемый девочками, и особенно Дашей Спиридоновой и Эльвирой Накоковой, которые во что бы то ни стало хотели выступить в главных ролях, растерялся окончательно. Теперь он вздрагивал от каждого громкого слова и думал лишь о том, что капризная муза отвернулась от него – ведь шанса отличиться в драматургии она ему никакого не давала. Вновь начались насмешки, тычки в спину, а презрительная кличка «Гуманоид несчастный» раздавалась непрестанно. Сник поэт, загрустил писатель…

      Однажды, в порыве отчаяния, когда Антон решил, что сам уже никогда не сможет придумать НИЧЕГО, он предложил взять за основу и разыграть в лицах дворовую песенку, которую и попытался исполнить перед обступившими его одноклассниками:

      В старом сыром чемодане

      Блошки танцуют фокстрот.

      Маленький толстенький

      Серенький клопик

      Блошку за ручку ведет.

      – Ну и что там дальше? – наслушавшись его неумелого пения, спросили девочки. – Где оперетта-то?

      – Оперетта дальше. Песня-то про любовь и страсть… И танцевать можно, и петь. В оперетте, кажется, всегда так… – неуверенно пробормотал Антоша. – Там дальше вот что…

      – Любишь меня, аль не любишь?

      Сердце клопа не трави!

      – Нет, не люблю я,

      Нет, не люблю я…

      Раздался дружный смех.

      – Глупость какая! – фыркнула Эльвира Накокова, которая не собиралась играть какую-то там блошку. Сама Эльвира собиралась стать в будущем или артисткой, или моделью – вслед за своей старшей сестрой, которую, правда, после восьмого класса пристроили обучаться профессии мотальщицы.

      – Хуже ничего не мог предложить? – добавила Даша, которой тоже роль блошки не казалась привлекательной.

      – А дальше-то что? – поинтересовался Костик Шибай.

      – Дальше отвергнутая любовь, убийство… – проговорил Антоша, но одноклассники уже отходили от него.

      Накрывалась медным тазом Москва с Большим театром, и чаепитие с тортами,