Раунд 1. Любовный нокаут. Кэти Эванс

выражением глаз, и невольно закусила губу.

      Моя работа предполагает частые телесные контакты, было бы странно отдергивать руку. Поэтому, напротив, я позволила себе сильнее сжать его бицепс. Это было все равно что пытаться прощупать огромный камень, который совершенно не поддавался моим пальцам.

      – Х-м-м… – теперь произнесла я с невозмутимым, как у игрока в покер, лицом, тщательно стараясь скрыть бушевавшие во мне эмоции. Надо сказать, я была совершенно ошеломлена и растеряна. Все чувствительные участки моего тела проснулись и невыносимо болели. Мои генетически заложенные инстинкты, побуждающие к совокуплению, взыграли, кровь кипела.

      Он засмеялся и снова провел ладонью по моей обнаженной руке, запустил пальцы под короткий рукав моей блузки и попытался прощупать трицепс на задней стороне руки. Мне показалось, что в его глазах появился какой-то бесовский блеск – он знал, что поймал меня. Это одно из самых уязвимых мест у женщины, ведь именно там легко определить процент подкожного жира в организме, просто защипнув кожную складку.

      На его же теле не существовало ни одного места, где можно было обнаружить жир. Наверное, он тратит ежедневно не менее двенадцати тысяч калорий для поддержания мышечной массы, как тот знаменитый олимпийский чемпион – пловец Майкл Фелпс в период активных тренировок. И потребляет с едой калорий раз в пять больше, чем съедаю я для поддержания веса. Но в тот момент мне было не до математических расчетов. Его пальцы все еще прикасались к моей обнаженной коже под рукавом. На его лице опять появилась лукавая улыбка, в глазах прыгали озорные искорки. Что-то между нами изменилось, напряжение росло, атмосфера накалялась, и мне показалось, что не только мы оба ощущаем невероятное физическое влечение друг к другу, но и все остальные на борту самолета тоже это заметили.

      – М-м-м… – мягко произнес он и слегка ущипнул меня за руку. Мы расхохотались.

      Я смущенно кашлянула, не в силах больше выносить его прикосновений. Голова моя опасно кружилась, и мне это определенно не нравилось. Поэтому я вытащила плеер и наушники из своей дорожной сумки, которую притащила с собой, и положила их на колени. Он уставился на них, а затем схватил мой плеер, воткнул в него наушники и начал слушать мои записи, вручив мне свой. Я ознакомилась с его выбором, и мне абсолютно не понравились все песни. Он явно предпочитал чистую рок-музыку. Сбросив наушники, я забрала у него свой плеер.

      – Кто, по-вашему, может под такое расслабиться?

      – А кому понадобилось расслабляться?

      – Мне.

      – Возьми. – Он снова сунул мне свой плеер. – Тут есть кое-что, что тебе придется по вкусу. Послушай хоть одну композицию, а я послушаю, что любишь ты.

      Он выбрал для меня какую-то запись, а я, поискав среди своих любимых, остановилась на весьма феминистской композиции Сары Барейлес под названием «Любовная песня», в которой девушка объясняет парню, почему она отказывается быть с ним. Эту песню я ему и поставила.

      Я всегда питала слабость к тому, что называют песнями женской силы, и собирала их