Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню. Вера Камша

военные преодолеют любые преграды, но исполнят свой долг и принесут нам победу.

      – Ваше величество, – главный кот Леворукого, взявший Арно под свое незримое покровительство, красноречиво пихнул виконта под преклоненное колено, – я отбываю не на войну, а к своему другу бригадиру Придду. Прошу вашего разрешения от себя и от него прислать вам лучшие книги про известных науке животных.

      – Ой! Спаси… Мы будем весьма признательны. Ступайте.

      – Подожди! – принцесса уже привычно выпутывала из косы ленту, на сей раз розовую. – Я сейчас еще и белую принесу.

      – С вашего разрешения, ваше высочество, я в это время засвидетельствую свое восхищение вашим подругам.

      – Не надо! Я сюда…

      – Виконт Сэ – настоящий рыцарь, – улыбнулась герцогиня Ноймаринен. – Он не может пуститься в путь, не попрощавшись с той, чье доброе имя защитил. Не так ли?

      – Конечно, сударыня, – незамедлительно подтвердил виконт, но Октавия уже умчалась, зато король как-то оказался рядом.

      – А картинки там есть? – шепотом осведомилось его величество. – В книгах?

      – Да, и очень подробные.

      – Тогда ты быстрее, без ленты… Отправляйтесь, мы будем ждать известий.

      – Ваше величество, я дал слово вашей сестре, но потом…

      – Потом, – твердо сказал король, – ты загонишь четырех коней!

      – Ваше величество, лошадей загонять нельзя, разве что речь идет о жизни и смерти. Поймите…

      – Идите уже, виконт, – слегка поморщилась герцогиня. – Карл, вас ждет учитель.

      Глава 5

      Западная Придда. Старая Придда

      1 год К. Вт. 15-й день Зимних Ветров

1

      Где-то поблизости стрекотал сверчок, и это стрекотанье, мешаясь с похрапыванием Салигана, удостоверяло: жизнь продолжается и даже слегка торжествует. Было тепло и темно, лишь в низком окошке плясали красноватые блики – дежурные «фульгаты» жгли костер. Если и утро, то раннее, можно смело спать дальше, благо с Залем всё наконец прояснилось и дальше с ним возиться свободному дуксу. «Маршалу Лэкдеми» остается разве что на радостях напоить уцелевших офицеров и отправиться к Алве. Не мешкая, но и не очертя голову.

      Лионель Савиньяк потянулся, просчитал про себя до шестнадцати, встал и зажег свечку. В юности он частенько просыпался на таких вот постоялых дворах, высекал огонь, наскоро одевался и уходил навсегда, оставив на столе кошелек, а в постели – спящую красотку. В Олларии память о молодой бездумной лихости будто илом затянуло, только ил нетрудно и соскрести… Немного зимней ночи, удачно сделанное дело – и тебе опять двадцать, пусть и на пару минут, а ужин подавала очень славная девчушка. Ли Лэкдеми не оплошал бы, только его давно нет, а «подобный Флоху» обойдется до Аконы без женщин. Маршал слегка повернул подсвечник и бросил на стол возвращенную Дювье эсперу; не потускневшее за века серебро взглянуло в глаза огню и налилось червонным золотом. Так на полуденном солнце горят лепестки еще живых иммортелей… Суть жизни, блеск осени и при этом – символ зимы, а значит, смерти.

      Свеча