Угнанное пианино. Елена Нестерина

подъезде толокся?

      – Сюрприз, говорил… – нахмурилась Зоя, пытаясь вспомнить подробности. – Да. Я к тебе, говорит. У меня для тебя сюрприз.

      – А не может такого быть, что пианино – это и есть сюрприз? – спросила Арина.

      – Эх, может… Я, пока к тебе бежала, тоже так подумала.

      – Ну, так давайте представим картину, – предложила Арина, повеселев. – Мыльченко решил всем близживущим девочкам устроить сюрпризы. Ну, в честь Восьмого марта. Тебе, Зоя. И тебе, Вероника. Веронике он что – пижаму подарил, так?

      – Так, – согласилась Вероника и чуть не заплакала: вспомнила подробности того, как Антошка эту пижаму дарил.

      – А для тебя, Зоя, он какой-то другой сюрприз подготовил, – предположила Арина. – Выкатил из твоей квартиры пианино, придумал какие-то стихи, а то и песню, ораторию или что-то подобное. И собирался исполнить в торжественной обстановке.

      – То есть… – растерянно произнесла Зоя. – А как же он один пианино-то мог выкатить? И куда? И зачем?..

      – Куда – не знаю. Зачем – тоже не знаю, можно ведь было тебя дождаться и сыграть тебе дома на этом пианино. Но вот как – это вполне понятно, – попыталась выстроить модель поведения Антона Мыльченко Арина. – Ты рассказывала, что когда вы с мамой и с братом пришли домой, то входная дверь открыта была.

      – Ага, – согласилась Зоя.

      – А вы когда уходили, запирали ее? Помнишь, нет?

      – Помню, – уверенно сказала Зоя. – Запирали. Мать – ключом снаружи. А тут пришли, она только ключ из кармана вытащила, смотрим, а дверь не заперта, и даже щелочка небольшая, ну, не до конца, значит, дверь-то прикрыта.

      – А это о чем говорит? – воскликнула Арина.

      – Да, о чем?

      – О том, что ее или изнутри кто-то открыл, или снаружи. Отец-то ваш дома был, когда вы уходили?

      – Дома…

      – Пьяный, извини, конечно, или трезвый? – стыдливо поинтересовалась Вероника, которая тоже начала кое-что для себя понимать в том, что могло случиться в квартире Редькиных.

      – Трезвый, – гордо начала Зоя, но потом сбилась. – Мы рано уходили, часов в полседьмого утра, чтобы очередь за цветами занять. Ну, на складе дяди Карена Бабкеновича… А папаня на работу должен был к девяти пойти, ну, сантехник же он – где-то что-то проверить. Вот. Ему там недолго, на работе, особенно по праздникам… А когда мы пришли… Он уже… Храпит…

      – Отмечал на работе, – с пониманием кивнула Арина. – Ясно. Он мог забыть входную дверь закрыть, когда уходил на работу?

      – Нет! – уверенно воскликнула Зоя. – Трезвый он очень положительный! Ответственный, исполнительный и… И вообще!

      Она, видимо, очень любила своего непутевого папаню. Арина посмотрела на Зою с уважением, но все равно спросила:

      – А когда он… Ну, после того, как отметит? Помнит, как до дома добирается? И дверь за собой запирает?

      – Всегда, – ответила Зоя Редькина, но уже без прежней уверенности.

      – Понятно. Зоя, вполне может быть так, что пианино твое никуда не пропало, –