Практикующий. Клятва ворона. Валерия Воронцова

к другу. Наверняка рассматривают и обсуждают чьи-то фотки. Еще пара девчонок слушала музыку, прикрыв волосами наушники, но мой острый слух все равно улавливал ритм композиций, хотя слов не различал. Несколько ребят читали электронные книги, кто-то громко бил по клавишам ноутбука, то ли печатая лекцию, то ли во что-то играя.

      Позади нас с Иркой Маришка Богатырева и Нинка Алферова играли в морской бой, то и дело хихикая и используя «кодовые» шуточки, известные им одним. Разок обернувшись на них и наткнувшись на озорные улыбочки, я сама ухмыльнулась, понимая, что слово «пенис», явственно прошептанное пару мгновений назад, мне не послышалось. Сообразив, что их разговор не настолько тихий, как могло казаться, девчонки залегли на стол в беззвучном приступе хохота, толкая друг друга локтями. Покачав головой, я отвернулась от них, натыкаясь на взгляд Ярославы Самойловой.

      Девушка смотрела куда-то мимо меня. Скорее всего, в окно, на метель, идущую уже второй час. Помотав головой из стороны в сторону, я привлекла ее внимание и взглядом спросила, все ли в порядке. Несмеяна кивнула в ответ и отвернулась, уткнувшись в тетрадку.

      – Тебе не кажется, что Самойлова стала еще мрачнее? – тихо спросила я у Ругаловой.

      – Кажется, – согласилась подруга. – Меня вообще от нее холод пробирает.

      – Это как?

      – Просто рядом с ней мне неуютно, – поморщилась Ирка.

      Чуть подумав над ее словами, я рассудила, что это вполне закономерная реакция на человека, который никогда не улыбается. Людям нравится видеть эмоциональную отдачу, а со стороны Самойловой ее почти не бывает, а уж в положительном ключе и вовсе никогда.

      – А мне нормально, ничего такого, – пожала я плечами.

      – Это потому, что я чувствительней к эмоциям окружающих, – не преминула Ирка указать на свою светленькую способность.

      – Ты же знаешь, я еще ничего ему не ответила.

      – Я знаю, что он уже впился в тебя своими вороньими когтями, – отрезала подруга.

      – Иди к черту, – беззлобно отмахнулась я на ее уже ставшее привычным бурчание.

      – Меня к нему не пустят, – хмыкнула Ругалова, и, переглянувшись, мы прыснули, прикрыв рты руками.

      – Ты сейчас к Леше? – спросила я, когда пытка под названием «четвертая пара» наконец-то подошла к концу и нас отпустили.

      – Нет, пойдем погуляем, как нормальные подруги, а?

      Ушам своим не верю! Удивленно глянув на Ирку, я встретила понимающую усмешку, и мы дали друг другу «пять». Быстро собравшись и одевшись, поспешили покинуть корпус, опережая многих одногруппников. На лестнице я едва не налетела на внезапно затормозивших Наташу Запатову и ее покровительницу, а по совместительству главу КуКурятника Ингу Марьянову.

      – Вольская, ты смотри, куда летишь, – противно протянула Инга, не отрываясь от поиска чего-то в своей сумке.

      – Марьянова, ты следи, где стоишь. Тут светофоров нет, собьют и разбираться не будут, – фыркнула я.

      – Деревня,