Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник). Александр Тюрин

Теперь еще такой момент: вы читали табличку на воротах – госпиталь военный, ФСБ России. Эксперименты тоже секретные. Поэтому вместе с заявлением об участии в эксперименте каждый подпишет бумагу о неразглашении. Такой порядок. И сразу предупреждаю: неразглашение – это значит неразглашение. Чтоб никаких там «Фейсбуков» и прочего. Потому что если выплывет, то и мне будут неприятности, и вам – ответственность. С этим понятно?

      Мы кивнули.

      – Теперь к вам, товарищи студенты, вопрос в лоб: кто-то из вас пробовал наркотики?

      Дженни нагло вскинула руку.

      – А травка считается? – спросил я аккуратно.

      – Все понятно, – кивнул профессор. – Значит, сразу объясняю: то, что мы испытываем здесь, – это не наркотик. Это продукт нанотехнологий, который мы разрабатываем двенадцать лет. Мы его называем психоактивным препаратом обратного действия, потому что психику испытуемого он не изменяет.

      – Да ну-у-у-у… – протянула Дженни. – Я тогда пошла отсюда.

      – А вы что хотели, девушка? – возмутился профессор.

      – Поколбаситься, – честно ответила Дженни, глядя ему в глаза.

      – Колбаситься, девушка, – строго сказал профессор, – будете в своих клубах. Вам что, деньги не нужны?

      – Три тысячи? – усмехнулась Дженни. – Нет, спасибо. Я думала, у вас тут что-то интересное…

      – Типа как Кен Кизи и Тимоти Лири, – поддержал я. – Добровольцы для экспериментов с ЛСД.

      Профессор смерил нас таким презрительным взглядом, что я смутился и опустил глаза.

      – Без пяти минут медики, – укоризненно сказал он. – Как вам не стыдно? Вы молодые, здоровые, чего вам не хватает в жизни? Вам нравится состояние неадекватности? Хотите выглядеть дебилами в глазах окружающих? Вам нравится беспричинный смех, тупость, безумство, галлюцинации, потеря самоконтроля?

      – Да, – кивнула Дженни с вызовом.

      – Извините, этим мы здесь не занимаемся, – строго сказал профессор. – Мы здесь занимаемся абсолютно противоположными вещами. Мы создаем ингибитор обратного действия – препарат, который поможет человеку сохранять здравый рассудок даже в искаженной реальности. Это важно для лечения многих психических расстройств. Но это не наркотик. Его принцип обратный.

      – Что-то не пойму вас, – сказал я. – А в чем его принцип?

      – Принцип я вам не имею права раскрывать по понятным причинам, – отрезал профессор. – Но еще раз подчеркну, что принцип обратный, чем у наркотика: если изменения реальности происходят, то происходят они не с пациентом, а с самой реальностью.

      Дженни заинтересовалась.

      – То есть все-таки происходят? – спросила она. – Изменения реальности будут?

      – Это нам с вами и предстоит выяснить, – внушительно ответил профессор. – Я скажу вам честно: на людях мы этот препарат еще не тестировали.

* * *

      Палата, располагавшаяся рядом с кабинетом профессора, оказалась как в пионерлагере – десять кроватей в ряд. «Мы думали, больше студентов откликнется», – признался профессор. Он представил