Пленники Зоны. О возвращении забыть. Сергей Коротков

заложников и пленных (и из военных также) и многое другое.

      Работы разведкам и спецназу силовых органов страны было и сейчас, после обеих чеченских войн, невпроворот.

      А еще и военные инновации, испытания, спецоперации…

* * *

      Полог палатки отделения разведчиков слегка подрагивал от ветерка, в это утро особенно рьяно шмыгающего по закоулкам ущелья. Аргунь в этом месте за тысячелетия прорезала неплохой каньон, где скапливались влажные взвеси мириад капелек и облаками застилали русло реки. Горный ветер частично выгонял влагу и свежесть из ущелья и кружил по местности.

      Никита отрешенно созерцал паучка, крадущегося по брезенту не хуже любого спецназовца. Здесь все были разведчиками, даже этот паучок, выбирающий себе невидимую тропинку по ровной внутренней поверхности палатки. Было еще темно, и взгляд оставался полусонным, но глаза неотрывно следили за черной букашкой на почти черном фоне палатки.

      Да и тишина стояла почти полная – не считая монотонного глухого гудения реки в каньоне да ровного храпа Баллона в дальнем углу.

      Зато мыслей в голове было немало. Что за странный состав ГОНа? Почему химик и консультант с Украины здесь, в Чечне? Что за установку тащить всем на себе в глушь приграничья с Ингушетией? Союз ГРУ вдруг с какими-то олигархами? Этот академик-ученый. Непонятно. Конечно, все выяснится по пути рейда либо на конечной точке, на месте. А может, и нет. Заместителю командира ГОНа и положено знать истинную суть операции, и не положено. Поставлены боевая цель, задачи, есть приказ. Казалось бы, что еще? К исполнению. Нет. Что-то в затылке налилось и уже вторые сутки не отпускало. Интуиция пилила ржавым лобзиком: «Мимо. Мимо! Не то. Не так». А своей интуиции, внутреннему голосу, Топорков доверял. Разведчик должен слушать внутренний голос, анализировать, сомневаться, оценивать, уметь делать выводы и принимать верные решения в короткие сроки.

      Епрст. Да что не так? Что не то?

      Никита поерзал на топчане, вытащил онемевшие руки из-под головы, скрестил на груди, ноги вытянул. Тихонько, чтоб ребят не потревожить – им еще отсыпаться перед операцией. А ему почему-то не спалось.

      Вчера успешно посетили склад-оружейку. Получили всю снарягу. Любой настоящий мужик от счастья в аут ушел бы, попав сюда и набирая столько, сколько сможет унести.

      Подобное чувство эйфории испытывал и Никита, очутившись в оружейной каптерке. Довольным восклицаниям остальных бойцов тоже не было конца.

      – Э-э, пацаны, вы потише, потише! Хлебало сильно не разевайте, – попытался было осадить пиратский пыл спецназовцев начоружейки. Но какое там!

      – Слышь, прапорщик? Ты занимайся своими обязанностями и исполнением поручения генерала. Лады? – прервал на корню его ворчание Топорков, расписываясь в ведомости за очередную огнестрельную побрякушку.

      Начоружейки вздохнул, будто прощаясь с собственностью, и, молча кивнув, продолжил выдачу амуниции и оружия.

      Топорков привел только трех бойцов: