Время новых дорог. Александр Косенков

В противном случае наш новый шеф окажется в роли нарушителя конвенции. Тогда ему не выжить и месяца. И он не может этого не понимать.

      Мелодия, доносившаяся из патефона, внезапно захрипела и оборвалась.

      – Оправдываете самого себя? – явно не справившись с прозвучавшем в голосе раздражением, поинтересовалась Наташа.

      – Исхожу из реалий нашего нынешнего существования. Нельзя без риска оказаться нежелательной белой вороной нарушать удобное для всех положение дел.

      – Нытье и мировой пессимизм.

      – При чем тут пессимизм? Здравая житейская проза.

      В их разговор снова вмешался Ефимов:

      – История этих мест не менее уникальна, чем здешняя природа. Мне кажется, именно здесь сложили миф о Золотой горе. Могу рассказать, если кому интересно.

      Неожиданно из своей каморки вышел Старик и, ни на кого не глядя, направился к выходу из заезжей.

      – Вполне подходящий экспонат для вашего музея, – с раздражением прокомментировал его проход Голованов. – Я бы поместил его в отдел «непонятные ископаемые».

      – Нет у нас такого отдела. Мы все стараемся понять и объяснить. Кажется, он пошел движок включать.

      – Давно пора, – буркнул Голованов. – Скоро совсем стемнеет.

      – А мне его жалко, – грустно сказала Наташа. – Представляете – прожить всю жизнь при заезжей… Заезжая – проезжая. Заходят люди, греются, спят, едят и уходят. Он топит для них печку, кипятит чай и – ждет. Ждет, ждет. А они переночуют и исчезают навсегда. И всё мимо, мимо и мимо.

      – Проводите параллели, уважаемая Наталья Степановна?

      – Вы сегодня невыносимы, Голованов. Да, провожу! Разве у всех у нас не то же самое?

      – Представляете, сколько всего он понавидался и понаслушался, – вступился за Старика Ефимов. – Но он катастрофически неразговорчив. Я к нему и так и эдак – бесполезно.

      – Только безнадежные дураки делятся своим жизненным опытом и поучениями. Умные понимают, что каждый должен сделать свои собственные ошибки, стукнуться своим собственным лбом, самому разобраться в смысле своей жизни.

      – Вы, конечно, уже разобрались?

      – Никак нет, Наталья Степановна. Я ещё полон надежд и иллюзий.

      – Да? У вас еще остались иллюзии?

      – Представьте себе. Я все еще надеюсь, что мне когда-нибудь повезет. Могу, например, стать начальником техотдела в нашем Управлении. Как, по-вашему, не высоко беру?

      – Скромненько, но со вкусом.

      – А вы, уважаемая, какую ставите перед собой жизненную цель? Если не секрет, конечно. Ваше здесь появление для меня до сих пор загадка. Либо вы совершили величайшую глупость, либо метите в дали неоглядные.

      – Скорее первое.

      – А зачем?

      – Надеялась встретить вас и выскочить за вас замуж.

      – Это скорее умно, чем глупо. Советую поторопиться. Не обещаю вам Золотых гор, но старый золотой прииск в вашем полном распоряжении.

      – Если вы добавите к этому год другой безоглядной страстной любви,