Феномен зависти. Homo invidens?. Александр Донцов

у основания ногтя. Как отмечено в одном из солидных словарей, филологически объяснить происхождение такого наименования достаточно сложно. Показательно, смысловое сближение зависти с лоскутками кожи вокруг ногтей характерно и для русского, и для немецкого языка. Возможно, подобная связь образовалась благодаря ассоциации каждому известных уколов зависти с любому же знакомым ощущением острой боли при плохо удавшейся попытке оторвать эти саднящие махры кожи. Вторая семантическая деталь – использование envie для наименования специфических острых желаний беременных женщин. Эти желания, особенно если они не удовлетворены и потому надолго приковали мысли и воображение беременной, способны, согласно французским народным поверьям, оставить специфические родимые пятна на коже новорожденного. Причем родимое пятно называется тем же словом, что и «вызвавшее» его желание – envie. Как сообщает «Исторический словарь французского языка»[38], местоположение, размер и цвет подобных родимых пятен молва накрепко связывает со спецификой пристрастий и впечатлений беременной женщины. Говорят, к примеру, красные пятна на коже младенца – следствие испуга будущей матери при виде пожара или крови, коричневые спровоцированы неумеренной тягой к кофе, лиловые – неуемной, но не реализованной потребностью в вине и т. д. и т. п. Не берусь, читатель, всерьез оценивать роль фантазий и пристрастий беременных женщин в развитии плода, но этот суеверно-народный образ зависти – желания матери, оставляющие неустранимый след на потомках, произвел на меня впечатление. А на вас?

      Если да, мы с вами в неплохой компании. По свидетельству Ж. Варио, проследившего истоки данного верования[39], его разделяли отец медицины Гиппократ, друг Марка Аврелия знаменитый врач Гален, Плиний Старший, Плутарх и другие знаменитости греческой и римской античности. И это не считая плеяды средневековых мыслителей, включая основателя новоевропейской философии Рене Декарта (1596–1650). В трактате «Страсти души» Декарт пишет, что у завистливых людей «обыкновенно бывает свинцовый цвет лица, т. е. бледный, смесь желтого с черным, точно при ушибе, почему зависть по латыни называется livor»[40]. По неистребимой привычке все проверять посмотрел в словарь. Livor действительно переводится как зависть и недоброжелательство. Но другое значение этого слова – синяк, синее пятно. Не буду пересказывать аргументы Декарта о разлитии желтой и черной желчи по венам омрачающего радость окружающих завистника. Философ и сам осмотрительно оговаривается, что «нельзя считать завистливыми всех тех, у кого такой цвет лица»[41], разве что страсть была очень сильной и продолжительной. Естественно-научная архаика трактовки вызванных завистью дефектов пигментации поразила ненамеренным соответствием библейской интерпретации пятна как символа нечистоты, порока, осквернения

38

Dictionnaire historique de la langue française. Paris: Dictionnaires Le Robert: 1992. С. 665.

39

Variot G. Origine des préjugés populaires sur les envies // Bulletins de la Société d’antropologie de Paris. IV Série, tome 2. 1891.

40

Декарт Р. Страсти души // Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках, и другие философские работы. М., 2011. С. 323.

41

Декарт Р. Указ. соч. С. 323.