Охота на единорога. Юрий Енцов

Как ему показалось. Вскоре выяснилось, что попутчица – будет только одна. Её провожал муж, по виду араб, который никуда не ехал. Пассажирка – уселась напротив. Он читал газету и пил пиво. Ей было лет тридцать. Она была небольшого роста, пышненькая, с узким тазом и большой грудью.

      Вскоре она развернула бутерброды. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, чем станет заниматься сосед по купе, он подумал: сейчас она достанет провизию, и она её достала. Заметив его взгляд, он совсем не был голодным, просто глаза скользили по замкнутому пространству купе, она предложила ему бутерброд. Он вежливо отказался и, в свою очередь, предложил ей чипсы. Она взяла пластиночку и, положив её в свой маленький рот, тихонько пожевала.

      Кажется, вслед за этим он произнес дежурную игривую фразу, которую говорил не раз:

      – Акуна матата?

      Конечно же, она не поняла, поскольку не знала суахили. Он этот язык тоже не знал, но фразу «как дела?» – освоил.

      Они разговорились. За несколько часов беседы он выяснил, что Ирэн, так звали попутчицу, едет отдыхать. Она замужем, двое детей. Её провожал муж, которого он совершенно не запомнил. Это был крупный черноволосый тип. Во второй части их непродолжительного купейного знакомства, которое прервалось через несколько часов, в тот момент, когда поезд довёз его до Ниццы, он узнал, что Ирэн – не живет с мужем как с мужчиной – уже полгода. Соответственно он ей тоже поведал о самом наболевшем. О том, что бежит от жены в командировку, что у супруги сегодня день рожденья, но они проводят его вдали друг от друга. И совсем не оттого, что так принято в богемных кругах. От боли.

      В поезде было довольно холодно. И вообще всё располагало к сближению. Незамысловатое предложение «потрогать замерзшие ладони». Простая идея пересесть на её сторону и со смехом помассировать – для того, чтобы согреться – и всю её полненькую фигурку. Он, кажется, стал проще, и люди, кажется, вот-вот во мне потянутся. Ладони у неё были – довольно большие. А когда она целовалась – широко открывала рот.

      Поскольку никого больше в купе не подсаживали, а терять ему было совершенно, казалось нечего, всё самое дорогое в жизни – уже потерял, то он перешёл к активным действиям. Впрочем, что значит «активные действия» в его исполнении. Это попытки робкого кролика. Лапая её за все места, пытаясь проникнуть под тугой бюстгальтер, он предлагал ей – обменяться телефонами и встретиться вновь – в более приличной обстановке. Хотя обстановка была – довольно неплохая, в купе они одни. Если бы у неё не вырвалось ироническое: «Ты хочешь, чтобы я сама попросила!?», он бы не решился продолжать попытки.

      «Никогда я не считал себя „донжуаном“, – подумал он. – Хотя интерес к противоположному полу возник у меня довольно рано, лет в пять, но нельзя сказать, что этот интерес – подвиг меня на какие-то практические действия. Я вообще-то мечтатель. Но просто нам обоим вне зависимости от гражданства и национальной принадлежности вдруг стало жарко. Я осилил таки застежки лифчика. Нельзя сказать, что впервые. Но это всегда – словно впервые и это мне даётся так нелегко. Её