Сентименталь. Виктор Колюжняк

я сознавал, сколь велик Клаус фон Дирк в сравнении со мной. И все же мне кажется, что он действительно в тот момент считал меня уж если не другом, то товарищем.

      Признаюсь, это была лучшая награда, на которую только я смел надеяться. Великий гений, бывший моим кумиром, позвал с собой и обрадовался, когда я согласился. Я внутренне ликовал и упивался этим моментом. Гордыня – это мой самый тяжкий грех, как я уже говорил.

      – Позволено ли будет узнать, куда мы направляемся?

      – Конечно, Ганс, конечно. Наш путь лежит на восток, в Багдад. Там я должен найти то, чего никак не могу обнаружить здесь. Многие мудрецы и алхимики ведут свое происхождение из тех мест, и могу заверить – там невозможно заслужить славу одними лишь разговорами.

      – На восток? Но там война. И эти варвары с иной верой, – я действительно удивился. Путешествие и впрямь выглядело опасным.

      – Пустое, – Клаус фон Дирк отмахнулся. – Верить в иное – не грех. Я и сам верю во многое из того, что церковь называет ересью. Что касается войн, то они для дураков, желающих помериться силой. Таких хватает по обе стороны. Поверь мне, Ганс, умные люди всегда могут договориться, а в том случае, когда это невозможно – есть шанс обмануть другого или купить его согласие.

      – Но я не уверен, что нам попадутся исключительно умные люди.

      – Я позаботился об этом. Мы присоединимся к каравану. Я узнал: послезавтра отходит один из них. Там хватает и сильных, которые будут охранять наш покой, и умных, которые станут услаждать ум беседами, – господин подошел ближе и пристально взглянул мне в глаза. – Но что за сомнения? Уж не передумал ли ты, узнав об опасности? Говори смелей, поверь, никто не обвинит тебя в трусости.

      – Вовсе нет, – сказал я, выдержав взгляд, и лишь потом позволил себе отвернуться. – Я дал согласие, не подозревая о цели, и не отступлю, узнав ее. Я всего лишь хотел выяснить, приняли ли вы должные меры предосторожности.

      – Мой милый Ганс, – улыбнулся Клаус фон Дирк. – Да, я часто бываю рассеянным в том, что касается бренной жизни, но, поверь, слишком многое поставлено на это путешествие. Фактически, я ставлю на кон самого себя. Свою науку, свою веру и свои убеждения. В такие моменты поневоле стараешься учесть все. Даже малейшая деталь может повлиять на успех будущего дела.

      Мне оставалось лишь кивнуть. Действительно, кажется, господин многое предусмотрел. Однако стоило непременно проверить и подвергнуть сомнению любую мелочь. Не из-за недоверия, но лишь для того, чтобы убедиться, что действительно ничего не упущено.

      – Вот и отлично, – кивнул Клаус фон Дирк. – Можешь перестать заботиться о порядке в этом доме. Послезавтра нас здесь уже не будет. Собери вещи, Ганс. Уверен, ты знаешь, что нам может понадобиться, но не советую брать то, чем ты при случае не сможешь пожертвовать.

      Выслушав это распоряжение, я отправился готовиться к поездке. В моей голове мелькнула мысль о том, что я не подозреваю, как господин справился бы с этим,