Зову Тебя. Евгения Дубцова

я разбужу весь дом. Хочешь?

      – Ты не знаешь, во что ввязываешься.

      – Вот и узнаю!

      – Кать, остановись, – уже по-доброму уговаривала меня Будур, но я завелась окончательно.

      – Нет!

      – Ладно, – Будур перестала спорить – Быстро переодевайся. Долго ждать не буду.

      – Я мигом.

      Я вернулась к себе в комнату. Быстро переоделась и вернулась в конюшню. Мы выехали с Будур за ворота и поехали по темной улице, Будур впереди, я за ней.

      – Куда мы едем?

      – Узнаешь скоро. Лучше вернись, пока не поздно.

      – Я с тобой.

      Будур остановилась.

      – Я еду на бедовую поляну. Тебе это о чем-то говорит?

      – Нет.

      – Понятно. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что почти никто не возвращался оттуда живым.

      – Тогда зачем тебе туда ехать?

      – Мне очень надо. Это важно.

      – Значит, для меня тоже важно.

      – Кать, ты не понимаешь. Это только мой путь, тебе туда не надо.

      – Я не отстану.

      – Ладно, если уж ты не слышала о бедовой поляне, я тебе расскажу. Там живет старуха-красноглазка. По легенде, она может исполнить одно желание. Много было смельчаков, попавших на бедовую поляну, однако почти никто не вернулся живым. Последний раз оттуда сумел вернуться предок Великого князя, это было более трехсот лет назад. Он возжелал тогда мира и процветания для своей страны на триста лет. Его желание исполнилось. Однако он много порассказал о бедовой поляне и о старухе. Это жуткое место. Передумай, пока не поздно.

      – Вот теперь уж я точно не передумаю. Я тебя не брошу.

      – Глупая.

      – Да. Будур, а какое у тебя желание?

      – Поверь мне, есть такое, что заставляет тащиться меня в это гиблое место.

      – Такое оно сильное?

      – Сильнее всего.

      – Тогда в путь.

      Мы ехали до утра без отдыха. Вот уже и подъехали к лесу. Лошади разволновались, занервничали.

      – Дальше пойдем пешком, лошади туда не пойдут, боятся, – сказала Будур.

      Мы спешились. Будур погладила по морде своего коня.

      – Ну, братья кони, не поминайте лихом, – попрощалась она с Рошеном. – Может, передумаешь, пока не поздно?

      – Нет. Я с тобой.

      – А, чуть не забыла, – Будур сняла с седла смотанную веревку. – Вот, – протянула она мне, – обмотай вокруг себя один конец, а я обмотаю второй.

      – Зачем?

      – Чтобы нам вместе остаться. Помни, что бы ни случилось там, не отвязывай ее.

      – Хорошо, – меня уже пробирала дрожь.

      Стоило нам войти в лес, как руки и ноги мои заледенели от ужаса. Будур тоже перестала храбриться. Мы шли прямо, никуда не сворачивая. Чем дальше заходили мы в лес, тем мрачнее становилось все вокруг. Птичий гомон постепенно стихал, лес вымирал. Наконец мы дошли до того места, где не пела ни одна птица. Был уже вечер. Стемнело. Будур зажгла факел, прихваченный с собой. Вот и поляна. Огромная площадь, скорее поле. В нос ударил отвратный запах. Меня чуть не вывернуло наизнанку.