Герцог ре Сфорц. Серг Усов

доложил об отсутствии за ночь происшествий.

      – Чувствую, что сегодня наше топтание на месте закончится, – зевнул Пест. – Со вторым десятком разобрался, что они там не поделили между собой?

      – Да всё нормально, – махнул рукой сержант. – Там опять близняшки Проглота цепляли. Дувал всех троих палкой отходил. Теперь потише будут.

      Ковин был заместителем у Песта, бывшего легионера наёмников Болза, командовавшего теперь полусотней солдат во второй баталии. Иногда, вне строя, они позволяли себе обходиться без лишних формальностей, но старались подчинённым этого не демонстрировать.

      – Командуй подъём, – приказал лейтенант.

      Вторая баталия расположилась на опушке большой рощи в нескольких сотнях шагов от стен небольшого городка, с ходу взятого штурмом ещё три дня назад. В самом городке остались на квартирах только четыре полусотни третьей баталии, а остальные солдаты герцога расположились вокруг него.

      Услышав команду «подъём», полусотня мгновенно вскочила и за пару сотен ударов сердца была уже одета и вооружена.

      – Выходи строиться! – скомандовал Ковин проснувшимся бойцам.

      Общего утреннего построения баталии сегодня, как и все эти дни после штурма, не было. Дождавшись, когда солдаты полусотни встанут в пять ровных шеренг, он доложил лейтенанту.

      – Дувал, сегодня твой десяток дежурит, – обратился лейтенант к сержанту, командовавшему вторым десятком, после того, как полусотня дружным рёвом своих глоток его поприветствовала. – И завтра твои дежурят, и послезавтра, и вообще все дни, пока мы тут торчим. Понятно почему или есть вопросы? Но могу обрадовать только, что вряд ли мы тут долго ещё будем отъедаться.

      Другие полусотни баталии в это время не менее быстро и бодро, чем и их пятая, приводили себя в порядок после ночного отдыха и готовились к завтраку.

      Было у войны, в глазах солдат баталий, и огромное преимущество – закончились изматывающие, непрерывные тренировки под палками сержантов.

      Командир бригады полковник Ашер ещё за декаду до похода, когда устроил общий сбор сержантов всех баталий, наморщив лоб, словно вспоминая чьи-то наставления, говорил им: «Запомните, солдат баталий должен бояться палки сержанта больше меча неприятеля».

      И эти его слова не были пустым звуком. Впрочем, зря тут никого не били. Но и снисхождения тоже не делали. Видимо, хорошо понимали, каких людей набрали в баталию, и не испытывали к ним особой жалости.

      Бывший уголовник Малыш Гнус, как ни странно, в таких армейских порядках прижился. Ему вдруг стало проще. Говорят идти – идёшь, говорят стоять – стоишь. Думать не надо, всё за тебя уже продумали. Когда придёт время – покормят, уложат спать. Одет, обут и даже при деньгах. Правда, в баталиях платили почти в три раза меньше, чем в пехоте. Но, по слухам, которые не опровергали и командиры, после похода денежное довольствие в баталиях уровняют с пехотным, а, может, даже и с егерским.

      Характер у Малыша был лидерский, и это заметили. К тому же он ловко научился работать копьём и алебардой,