Удержаться на краю. Алла Полянская

что она жива?

      – Была бы мертвая, собака вела бы себя иначе. – Она снова набрала какой-то номер. – Дядя Андрей, это Люба. Я у Нади, тут с ее соседкой стряслась беда. Огнестрельное ранение, скорее всего в голову. Мы пока дверь открываем… ну, я и мастер, который менял замки в Надиной квартире. Как откуда знаю? В глазок стреляли, куда при таком раскладе ее еще могли ранить? Собака скулит, значит, жива. Спасибо, дядя Андрей, а то я совершенно растерялась.

      На растерявшуюся Люба не была похожа абсолютно: все та же аккуратная прическа и спокойное лицо, никаких дрожащих рук или сбившейся одежды. Она открыла сумку и засунула телефон в какое-то отделение – вероятно, именно в то, которое для него предназначено.

      – Сейчас…

      Георгий думает о том, что за дверью крупная собака, находящаяся в стрессе. И как она среагирует…

      – Скорее!

      Минуты идут, и Георгий понимает, что вместе со временем утекает жизнь Худышки. Но пока собака скулит – Люба правильно сообразила, – девчонка жива. А замки отличные, такие просто так не открыть. И хотя нижний уже поддался, верхний упрямится.

      – Ну, что ты возишься?

      – Сейчас… – Георгий отчаянно торопится, но в таком деле спешка только помеха. – Я же не взломщик, универсального ключа у меня нет… Вот, уже подается, сейчас!

      – Ты не заходи – кто знает, как Бруно на тебя среагирует. Но если выскочит кот, не дай ему сбежать.

      Замок щелкнул, Люба отодвинула Георгия и вошла в прихожую. Пес заскулил еще громче.

      – Тише, мальчик, тише – видишь, она жива.

      Георгий заглянул в приоткрытую дверь. Худышка лежала на полу, из-под ее головы расплылось кровавое пятно.

      – Погоди, сейчас…

      Люба прошла в комнаты, а собака снова заскулила и принялась вылизывать лицо хозяйки.

      – Вот так… – Люба прижала к голове раненой девушки толстое полотенце. – Ну, где же они, хотела бы я знать!

      По лестнице уже топочет кто-то, и Георгий надеется, что это медики – но это не они, а двое парней. На них нет формы, но то, что это полиция, сразу ясно.

      – Вот, чисто случайно рядом оказались. – Плотный мужик лет сорока с небольшим вопросительно посмотрел на Георгия: – Что?…

      – Там. – Он кивнул в сторону двери. – Осторожно, еще собака.

      – Ну, собака нам не помешает. – Второй парень отодвинул Георгия. – Вить, присмотри тут.

      Присмотри – за ним, за Георгием, и это ясно как день. Первый, который Витя, подмигнул Георгию, а второй достал пистолет. Видимо, с собаками он привык общаться только так.

      – Полиция, я захожу!

      – А «Скорая» где? – Любин голос утонул в рычании Бруно. – Тише, мальчик, тише! Да входите вы, но осторожно… А пистолет вам зачем, в кого вы тут собрались стрелять?

      Парень открыл дверь пошире, и стало видно, как Люба сидит рядом с лежащей девушкой, придерживая пса. При взгляде на полицейского в ее глазах промелькнуло изумление – и немудрено, парень так очевидно красив, что даже Георгию это ясно. А уж для барышень он смертоносен, и хотя на его руке блестит обручальное кольцо, Георгий думает о том, какое впечатление