Дед (роман нашего времени). Эдуард Лимонов

Брут/Закстельский повествовал свою если не всю жизнь, то обширный эпизод этой жизни товарищам по камере. Реплики, издаваемые понурым с нездоровым красным лицом мужчиной, и доселе изобличали его как истерика, как человека подавленного, а сейчас он живописал словами более широкое полотно.

      – «Москвичей испортила жилплощадь», – помните, у Булгакова… бу-бу-бу…. Вот и мою сестру…

      Брут/Закстельский более образован, чем средний обитатель спецприёмника, констатировал Дед, отвлёкшись от древнеегипетской реальности.

      – К ней ходит участковый, и она к нему ходит. Спелись.

      – Она, видимо, пообещала отблагодарить его, если он тебя посадит. Тогда она тебя выпишет.

      Реплика принадлежала Сергею, молодому хулигану. Сергей также был «дублёром», повторением друга его покойного охранника Кости Локоткова, Костяна, они вместе служили в Германии. Как же звали друга: Вешняков? Вишняков? Сквозь прутья кровати Дед поразглядывал Сергея пристальнее. Красивый, скорее, парень. Такой напористый наглец, видимо, на свободе, здесь он стесняется «политических».

      Дверь открыли. Толстый улыбчивый лейтенант, показавшись в двери, отодвинулся, и за ним оказался «политик Илья Яшин», как всегда называли этого юношу, все его 27 лет от роду, стоял в коридоре спецприёмника.