«Учиться, влюбиться… убиться?». Галина Гончарова

вылезла в окно и спустилась по водосточной трубе.

      Ведун покатился со смеху, потом все же попытался выглядеть суровым, но безуспешно.

      – Об окнах я не подумал. Ладно, ты прощена. А теперь давай вернем тебя на место.

      – Скучно! – пожаловалась я.

      – Ничего, повеселишься после полудня. А о чем ты говорила с Каном?

      – Ни о чем. Я не успела поговорить с ним. А его зовут Кан? Это имя или прозвище? Он студент Универа? Ну, правда, я же от любопытства помру!

      Ведун испытывающе посмотрел на меня, потом решил, что я говорю правду, и кивнул:

      – Если помрешь, возьмем тебя привидением. Нам парочка по штату положена, а нету.

      – А это у него траур или форма? – поинтересовалась я.

      – Форма.

      – А какого факультета? – за разговорами мы потихоньку направились обратно в корпус.

      – Тебе это неважно. На этот факультет женщины все равно не принимаются.

      – Почему?! – взыграл во мне феминизм.

      – Потому что сами не хотят. Или Определяющий Кристалл их отсеивает.

      Я вздохнула.

      – Готова поспорить с вами на что угодно, что я поступлю именно на этот факультет.

      В глазах директора зажегся азарт. Да, недалеко он ушел от того мальчишки с иллюзии.

      – Договорились! Спорим на полстипендии, что ты выберешь другой факультет. Если вообще не поступишь, пари считается недействительным.

      – По рукам! – кивнула я.

      Мы повернули за угол, и Ведун распахнул передо мной дверь нашей комнаты.

      – До встречи.

      – До встречи. – Этот тип начинал мне нравиться. Если я не поступлю, мне будет очень грустно. Лишиться ТАКОГО директора института?! Это же натуральная жизненная трагедия!

      Остальные два часа я провела, тупо листая книгу и отвечая на все соседкины расспросы невразумительным мычанием. Достала меня эта зануда! Ну сколько можно?! Я таких еще дома не выносила! Отличники, зубрилки, все правильные до отвращения и своей правильностью всем остальным в нос тычут. Редкостные стервы!

      Наконец кто-то постучался в нашу дверь, и я увидела того самого парня, с которым болтала.

      – Нам пора идти на площадь.

      Я отдала книгу соседке и подошла к зеркалу. Надо же привести себя в порядок! Да, определенно надо. Волосы торчат во все стороны, губная помада размазалась по подбородку. Кан наблюдал за моими действиями с явным интересом.

      – Слушай, а что ты такого наболтала директору, что он на меня даже не сердился?

      – Ничего. Мы с ним просто поспорили на полстипендии, что я поступлю на единственный факультет, на который женщины до сих пор не принимались.

      – Балдеж! – протянул Кан. – Если ты и вправду это сделаешь, будет круто! Девчонки, давайте, собирайтесь быстрее, а? Вы же ненадолго! Сделаете выбор и обратно домой!

      – Типун тебе на язык и еще три на задницу, – огрызнулась я. Соседка поморщилась, но Кан только фыркнул:

      – Можешь не трудиться, это сейчас лечится.

      Мы шли по коридорам, спускались и поднимались по лестницам, поворачивали направо и налево. Я снова подумала, что здесь можно запросто заблудиться, когда наш