Вторая дорога: Выбор офицера. Путь офицера. Решение офицера. Алексей Гришин

длительные беседы в стороне от других курсантов на какие-то только им известные темы. О чем они говорили, никто не знал, но было видно, что это разговор уважающих друг друга людей, не придающих значения разделяющей их социальной пропасти.

      И именно д’Оффуа был единственным известным мне человеком, который не только знал пассию графа, но и знал, где она живет и где они встречаются. Конечно, эти подробности он никогда бы не рассказал никому, но в крайней для графа ситуации помочь мог только он, точнее – имеющаяся у него информация. Потому я и попросил де Ри привлечь шевалье к нашему мероприятию.

      Обо всем этом де Ри не знал и ввел д’Оффуа в курс дела так же, как и меня. В результате, вернувшись из казармы, я застал однокурсника в состоянии полного обалдения. Все-таки для шестнадцатилетнего мальчишки, даже одаренного воина, мысль, что рядом с его ближайшим другом произошло убийство, кажется невозможной дикостью.

      Но, в конце концов, шпаги и кинжалы для нас нашлись, и группа в составе начальника Академии, начальника курса, двух курсантов и двух солдат выдвинулась в город.

      По дороге договорились с де Ри, что в любом случае в квартиру каптенармуса войдем только вдвоем под предлогом необходимости начальнику все осмотреть, а мне – записать результаты его осмотра. Остальные пусть ждут за закрытой дверью – нечего им смотреть за моими действиями – слишком много неприятных вопросов у них может возникнуть.

      На место прибыли в одиннадцать часов. Как выяснилось, каптенармус жил на втором этаже двухэтажного каменного дома. Поднявшись по темной лестнице, мы оказались перед закрытой на врезной замок аккуратной дверью, из-под которой действительно вытекла жидкость, похожая на кровь. К нашему приходу она уже засохла. Не лужа, конечно, так, пятно, но все-таки…

      По команде де Ри солдаты взломали дверь, мы вдвоем вошли и, как и договаривались, эту дверь прикрыли.

      Пришло привычное спокойствие, как в старые времена перед серьезной работой. И пусть я находился не на той службе, но земляк рассчитывал на помощь, а значит, надо собраться и вспомнить былое.

      Прямо около входа на спине, ногами к двери лежал каптенармус. Из его груди торчала рукоять кинжала. Крови из раны вытекло немного, однако пол оказался наклонен, потому она и оказалась в коридоре.

      Жил каптенармус в комнате примерно пять на пять метров. Ни кухни, ни туалета не было. Видимо, питался в трактире и в столовой Академии, а удобства были на улице. Узкое окно в правой стене по поздней осени было закрыто ставнями, в мелкие щели которых едва пробивались тонкие солнечные лучи. Для детального осмотра комнаты их пришлось открыть.

      Ну что же, обстановка небогатая, типично холостяцкая – платяной шкаф, комод, стол с придвинутыми тремя стульями и аккуратно убранная широкая двуспальная кровать. У стены напротив окна камин, около которого сложена небольшая горка наколотых поленьев. К камину прислонена кованая кочерга. В углу – пустой ночной горшок. На столе тарелка с нарезанными кусками сыра,