Предел. Сергей Лукьяненко

взаимопомощи для кадетов он проходил. И три «тревожных» признака некомфортного состояния товарища видел четко: необычное поведение, необычные разговоры и фиксация на памятном материальном объекте. Рапортовать старшему офицеру следовало после появления четвертого тревожного признака, а пока Алекс решил справляться своими силами.

      – Ко мне тут Лючия заходила, – небрежно сказал он.

      – Ну?

      – Целоваться полезла, – выдержав короткую паузу, сказал Алекс.

      – Чего? – Тедди поставил «Энтерпрайз» на тумбочку и сел на койке, повернувшись к товарищу.

      У Тедди Сквада было множество поводов задуматься и погрустить. Начиная с погибшего двойника «Твена» и кончая незаконным приказом, который он отдал бортовому искину (разумеется, этот приказ спас их жизни. Но и что с того?).

      Однако Тедди было шестнадцать лет, а единственной девушкой, фантазии о сексе с которой имели хоть какое-то правдоподобие, была Лючия Д’Амико, их товарищ по кадетской школе.

      – Да ничего. О таких вещах не рассказывают, – наставительно сказал Алекс. – Тем более – детям.

      Тедди проглотил напрашивающееся «сам дите» и сказал:

      – Врешь ты все. Никогда Лючи на тебя не смотрела.

      – Возможно, – вздохнул Алекс. – Но тут космос, сам понимаешь. Вокруг все либо старые, либо инопланетяне, либо ребенок.

      Тедди снова сдержался.

      – Гонишь ты.

      – Мы целовались, – задумчиво повторил Алекс. – И она спросила, был ли у меня настоящий секс… Клянусь формой!

      Такими вещами не шутили. Тедди побагровел и глотнул воздух. Спросил едва слышно:

      – И что… вы… Если вы на моей койке… я тебя…

      – Да зачем нам твоя детская кроватка, – гнул Алекс свою линию. – Мы поцеловались… – он сделал паузу, глядя на пылающие уши Тедди. И закончил: – А потом она спросила, что это я себе позволяю и ушла!

      Тедди с облегчением рухнул обратно на койку. Сказал:

      – Девчонки – они такие…

      – Сами не понимают, чего хотят, – вздохнул Алекс.

      Некоторое время приятели молчали, размышляя об одном и том же. Потом Тедди спросил:

      – У тебя еще есть пирожки? И попить чего-нибудь?

      – Держи, – Алекс протянул ему пакет.

      Что бы там ни занимало голову его юного товарища, но сейчас все это выдуло в открытый космос и там осталась только целующаяся Лючия.

      – Квас, – прочитал Тедди, доставая из пакета пластиковую бутылочку. – Я же тебе говорил, что pirojki – русское блюдо!

      Кадеты замолчали, жуя пирожки и размышляя о загадочном женском характере.

* * *

      …Валентин сидел перед капитаном третьего ранга, в странном кабинете, который никак не соотносился с его хозяином. Чужой пейзаж в видео-окне, никаких личных фотографий, никаких сувениров, даже табличек с именами кораблей, на которых служил чиновник, не было. Странный кабинет. Странный хозяин.

      Принтер шелестел, выплевывая листы служебного предписания.

      – Если бы ваша иллюминация не остановила войну, а развязала, вы пошли бы