Иллюзия. Нора Робертс

руки и откинулась на подушки.

      – Кто такая Марта Дикенсон? И какое отношение это имеет ко мне?

      – Это бухгалтер, проводившая аудит вашего трастового фонда. Та, которой вы угрожали.

      – Ах, она…

      – Да, именно она.

      – Если кто-то и убил ее, меня это не касается.

      – Неужели?

      – Да. Я спрашивала Тони, и он сказал, что они все равно найдут кого-нибудь еще, кто продолжит этот долбаный аудит. Но, может быть, кто-то другой не будет так сволочиться.

      – Кто такой Тони?

      – Тони Гринблат. Мой финансовый менеджер.

      – Он член совета фонда?

      Кандида издала грубый звук, свидетельствовавший о том презрении, которое она ко всему этому испытывала.

      – Нет, он к тем скрягам-старперам отношения не имеет. Он – мой личный финансовый менеджер и адвокат. Один из адвокатов. Он работает над тем, чтобы выбить мои деньги из моего же фонда.

      – Значит, насколько я поняла, Тони сказал, что убийство Марты Дикенсон вам особой пользы не принесет?

      – Да. Нет! – Кандида недовольно нахмурилась и приподнялась на подушках. – Вы пытаетесь меня запутать. Но я не такая уж дура, знаете ли.

      «Нет, – подумала Ева, – просто дурой тебя назвать нельзя, ты дура исключительная».

      – Почему вы спрашивали его о ней?

      – Ну, она же мертва, верно? И я подумала, что, возможно, ее смерть мне будет выгодна. Однако Тони сказал, что я ничего не выигрываю, поэтому…

      Она раздраженно пожала плечами и сделала глоток чая.

      – Если вы не знали ее, как только что утверждали, то почему вы спрашивали о ней Тони?

      Брови Кандиды сошлись, свидетельствуя о напряженной работе мысли.

      – И что из того, что я ее знала?

      – А то, что вы солгали офицеру полиции в ходе расследования убийства. И, если вы солгали по поводу такой элементарной вещи, значит, я могу заключить, что и о более существенных вещах вы будете говорить мне неправду. К примеру, о том, организовали вы убийство Марты Дикенсон или нет.

      В порыве ярости Кандида с громким стуком поставила белую чашку на белый стол.

      – Я не лгала.

      – Вы угрожали ей. И не просто угрожали, а преследовали угрозами в телефонных звонках, запугивали. Она же требовала от вас прекратить подобное недопустимое поведение, в противном случае обещала поставить в известность попечителей фонда и судебные органы. И вот она мертва.

      – Ну и что? Что из этого? – почти выкрикнула Кандида. – Я могу говорить то, что мне хочется. Никакой закон не может мне этого запретить.

      – Вы ошибаетесь.

      – У нас в стране есть свобода слова. Я точно не помню, кажется, Пятая поправка и тому подобное. Если вы не в курсе, то проконсультируйтесь!

      – Я, несомненно, последую вашему совету, – процедила сквозь зубы Ева. – Но раз уж мы заговорили о правах, то позвольте мне напомнить ваши, чтобы всем все было понятно.

      Пока Ева зачитывала ей права, Кандида напоминала маленькую рассерженную девочку.

      – Как будто я всего этого не знаю! – раздраженно