Галобионты. Иван Беляев

что Президент не вполне понимает, о чем идет речь, поспешил вклиниться в разговор.

      – Профессор имеет ввиду развитие мозга, – пояснил он.

      – Так вот, – продолжал Георгий Ираклиевич, – коэффициент цефализации представлен следующим образом: у шимпанзе он равен 0,74, у собаки – 0,45, у дельфина – 2,25, а у человека – 2,89. Таким образом, можно видеть, что дельфин по этому показателю гораздо ближе человеку, нежели другие животные. Об этом же говорит и строение мозга. У дельфина наблюдается извилины и борозды, что является доказательством их высокого развития. Больше того, – с жаром продолжал профессор, – в последние годы проведен целый ряд детальных исследований строения головного мозга дельфина. Результаты были поистине сенсационными: по числу нервных клеток, по их плотности мозг дельфина практически идентичен мозгу человека.

      Берианидзе несло, а Президент явно заскучал. Кое-кто начал украдкой поглядывать на часы – время, отведенное на эту экскурсию, шло к середине.

      – Простите, – раздался вдруг бархатистый бас откуда-то из заднего ряда, – по-моему, вас попросили объяснить, превышает ли коэффициент интеллекта дельфина человеческий, или нет.

      Все с удивлением посмотрели на плотного крупного мужчину в шелковой рубашке, попыхивающего сигарой.

      – Лекцию о строении мозга млекопитающих вам, кажется, не заказывали.

      Раздались тихие смешки. Президент, кинув благодарный взгляд на человека с сигарой, снова повернулся к профессору.

      – Если вы не не заметили, – произнес уязвленный исследователь, – я как раз об этом вам и рассказываю.

      – Нет, – ответил все тот же мужчина, – не знаю, как другие, а я этого не заметил.

      Смешки стали громче. Директор дельфинария поспешил исправить ситуацию.

      – Видите ли, – сказал он, обращаясь исключительно к Президенту, – наш профессор, работами которого мы по праву можем гордиться, посвятил очень много лет изучению как раз того вопроса, которым вы заинтересовались. Эта проблема волнует массу ученых уже с давних пор. Как вы хорошо помните, дельфинов пытались использовать в военных целях еще во время Второй Мировой войны…

      В глазах Президента загорелись огоньки интереса. Профессор Берианидзе хотел было что-то сказать, но директор не дал ему такой возможности.

      – Полагаю, что Георгий Ираклиевич не станет возражать, если я попытаюсь резюмировать все им сказанное.

      Тон, которым было произнесено данное заявление, не оставлял сомнений, что Георгий Ираклиевич позволит своему начальнику это сделать.

      – На данный момент, хотя и проведено огромное количество исследований, наука находится на начальной стадии изучения мозга дельфина. Мы еще не можем сказать с полной определенностью, насколько развиты в нем те отделы, которые ответственны за те или иные функции, в частности, мы не можем сказать, как происходит переработка информации, получаемой мозгом дельфина. Существует несколько точек зрения по этому поводу, я остановлюсь на трех