.

дух и смягчала депрессию. Не сказать, правда, что я был весел и энергичен, но мне уже не хотелось забиться в темную нору. Я победил дух, и при виде прекрасного лица Сидни настроение мое поднялось.

      Сидни улыбнулась мне и молниеносно оценила происходящее. Она стала серьезной.

      – Ох, Адриан! – произнесла она.

      Я поднял бутылку.

      – Пятое мая, Сейдж, мексиканский национальный праздник.

      Ее взгляд обежал комнату.

      – Прыгун празднует вместе с тобой?

      – Прыгун? А с чего бы вдруг?.. – Я осекся. – Ой, я забыл о нем.

      – Я в курсе. Мод написала миз Тервиллингер и спросила, собирается ли кто прийти за ним.

      – Черт! – После происшествия с Ровеной я напрочь позабыл про питомца-дракончика. – Извини, Сейдж. Но я уверен, что он в порядке. Он же не ребенок. И может, ему и вправду нравится у колдуньи.

      Но выражение лица Сидни не изменилось, только сделалось еще печальнее. Она забрала у меня бутылку текилы и отнесла ее к окну. Я поздно сообразил, что она собралась сделать. Сидни открыла окно и вылила остаток наружу. Я подскочил как ужаленный.

      – Эй, оно дорогое!

      Сидни сурово повернулась ко мне. От ее взгляда я резко затормозил. Он был не гневный. Не грустный. Он был… разочарованный.

      – Адриан, ты обещал. Проблема не в социальном употреблении алкоголя. Проблема в самолечении.

      – При чем здесь самолечение? – спросил я, хоть и не стал возражать.

      – Я знаю тебя и все твои симптомы. Иногда посматриваю на твои бутылки. И сегодня эта сильно опустела – для вечерней порции как-то не годится.

      Я чуть было не брякнул, что, строго говоря, опустела бутылка благодаря ей.

      – У меня не было выбора, – буркнул я, осознавая, как убого звучит моя реплика. Прямо как мантра Ангелины «я не виновата». – После того, что стряслось.

      Сидни водрузила пустую бутылку на комод и присела рядом со мной на кровать.

      – Рассказывай.

      Я объяснил про Ровену, и про ее травму, и про остальные сегодняшние события. Придерживаться нити повествования оказалось трудно, потому что меня постоянно тянуло перескакивать с предмета на предмет и оправдываться. Когда я наконец закончил, Сидни нежно погладила меня по щеке.

      – Ах, Адриан… – произнесла она печальным тоном.

      Я накрыл ее ладонь своей рукой.

      – Сидни… – прошептал я. – Это было как тогда с Джилл. Не настолько плохо. Но девушка пострадала. Она нуждалась во мне, и я ей помог – когда она заметила, я позаботился, чтобы она все забыла. Что еще мне было делать? Оставить ее с переломами?

      Сидни обняла меня и долго молчала.

      – Не знаю. Я понимаю, что ты не мог поступить по-другому. Таков уж ты. Но мне бы хотелось, чтобы ты сделал что-то еще. Что я несу! Я рада, что ты ее спас. Действительно, рада. Но меня беспокоит, что все настолько… сложно. – Она вздохнула. – Нет, не получилось объяснить. Какой я тебе советчик!

      – Ты