Плакать от любви. Рассказы. Людмила Филатова

ection>

      КОГДА БОЛИТ СЕРДЦЕ

      Шла последняя неделя августа, вечерело. Прибрежный песок меж водой и доцветающим лугом был уже не таким тёплым и сыпучим. От остова полу затопленной баржи уже тянулась по розоватой предзакатной воде довольно внушительная, припахивающая тиной и водяной прелью, остроклювая мрачная тень.

      Заглядевшись на снующих у берега уклеек, Марина не сразу заметила незнакомца, который, сбросив рубашку и закатанные до колен брюки, с разбегу бросился в воду и, мощно загребая, поплыл против течения. Красиво. Но явно, не туда…

      – Осторожнее! – не выдержав, вскрикнула она, – там, чуть правее, острая свая под водой!

      – Понял. Отфыркиваясь, улыбнулся он, нырнул, и, сделав под водой кувырок, поплыл уже по течению. Вода была настолько прозрачной, что его ещё долго было видно.

      – Вот и нет лета… – вздохнув, поёжилась Марина.

      Листья прибрежной ивы, свернувшись в сизые трубочки, обречённо шуршали над водой. Быстро темнело. Купаться, кроме Марины, уже никто не решался. Никак не сохнущий купальник уже казался ледяным. Пальцы ног растопыренными паучками тут же зарылись в ещё тёплый песок. Марина укуталась в вязаную кофту до самых серо-зелёных глаз со слегка потёкшей тушью и, поджав колени, плотнее обвязалась рукавами, пытаясь хоть немного согреться.

      – Полотенце опять забыла…

      Он, наконец, выбрался из воды и присел в пяти шагах. Руки заметно дрожали, нашаривая в рубашке сигареты. Мужчина попытался закурить, но зажигалка щёлкала впустую. И раз, и два…

      Марина достала свою и бросила ему на колени. Он благодарно кивнул и подсел ближе.

      – Не помешаю?

      – Да, нет. Сама курю понемножку.

      – Холодная вода, правда? – слегка постукивая зубами, порылся он в полупустом пластиковом пакете, – а у меня тут – для согреву, «Рябина на коньяке» и…

      – Марина невольно сглотнула, почти неприлично уставившись на слегка помятые столовские бутерброды с сырокопчёной колбасой.

      – Я на курсах здесь, водителей тепловозов… – аккуратно разложив закуску прямо на своей рубашке, он, почему-то смутившись, отложил бутылку в сторону.

      – Знаю, это там, у Каменного моста.

      – Ну, да. Наши сразу после лекции – в гостиницу. Пьют черти, оттягиваются без жён, а я не любитель. Так, сладкого чего-нибудь, чтоб согреться… Сердце пошаливает. А сладенького хлебнёшь, словно теплеет в нём.

      – Вам на вид и сорока нет, а уже – сердце?..

      – Профессиональная болезнь, почти у всех машинистов такая, тепловоз-то – сердцем тянешь…

      – Это как?

      – А вот… – присел он на песок, подстелив под себя опустевший пакет, – представьте себе – ночь, смотришь вперёд, скорость бешеная, волочишь за собой сотни спящих людей, тысячи… Ответственность-то какая?.. Тьма летит навстречу, бьёт в грудь. Холодно от неё, смертью веет… Ведь случись что, от тебя ничегошеньки не зависит, даже экстренное торможение не поможет! А они там спят, на полках качаются. Пол состава женщин и детей. А если, не дай Бог, – пожар? Пока остановишь, пять-семь вагонов – в уголь!

      – Никогда не думала…

      – Устал медкомиссии бояться. И вообще… устал. Бросил бы, а семья? Время-то какое?.. В дворники, что ль – потом? Надо терпеть.

      – Сейчас все терпят… Отвернитесь. – Марина, забравшись по шею в кокон длинной юбки, стащила вниз мокрое, выкрутила и спрятала в сумку. – Вы говорили, у вас там что-то, ну, чтобы согреться?..

      Он обрадовано засуетился, ловко выбил пробку и плеснул вина в подставленную бутылочку из-под «Пепси». После первого же глотка Марина заметно повеселела и согрелась.

      – Вы говорили – семья… А детей сколько?

      – Двое, – отхлебнул он прямо из горла, – и ещё скоро… будет, правда, не знаем – мальчик или девочка?

      – А у меня пока – никого…

      – Ничего, ещё будут.

      – Сначала бы… – мужа, а у нас в библиотеке… Да я уже и не думаю! Хоть ребёночка бы, а то, ещё немного, и поздно будет.

      Они и не заметили, как окончательно стемнело. Стало ещё холодней. Мужчина надел брюки прямо на мокрые плавки и, стряхнув с рубашки крошки, накинул её на плечи. Марина непроизвольно придвинулась ближе. Он, почти по-родственному, обнял её.

      – Да вы не стесняйтесь, я не такой!

      – И я…

      – Да я уж понял… Может, пора домой подаваться? Вас проводить?..

      – Не надо. Я ещё побуду. Куртку наброшу, и подышу. Когда ещё на природу выберусь.

      – Жаль, ну, как знаете. А мне ещё к зачёту готовиться, завтра сдам, и опять – сюда, в последний раз. А с утречка уже – к себе, в Балабаново. А вы завтра будете здесь к шести? Знаете, так хорошо поговорили. Редко бывает.

      – Не знаю, – выдернув шпильку и распустив волосы, неуверенно улыбнулась она, – семья ведь у вас…

      – А что, просто дружить мужчина и женщина не могут?

      – Могут.