Маги Гипербореи. Элеонора Девильпуа

на такое? Какая тебе от этого выгода? И что я получу взамен?

      Ластианакс подумал, что впервые за долгие месяцы у них с Пиррой получился такой долгий разговор. Правда, учитывая обстоятельства, это не повод для радости. Он опустил голову и стал пристально рассматривать мозаичный пол, собираясь с духом.

      – Если ты это сделаешь, Триериос поможет мне получить место министра усреднения, – признал он. – Мне не хватает одного голоса. Я… я не прошу тебя полюбить его, просто посиди с ним в таверне полчаса, пообедай. Поверь, я предпочел бы, чтобы он попросил меня о чем-то другом.

      Юноша умолк и продолжал смотреть на мозаичный пол, ожидая реакции девушки. Ответом ему стало ледяное молчание Пирры. Ластианакс почувствовал себя еще более неловко.

      – Теперь, когда я больше не могу рассчитывать на поддержку Палатеса, это, наверное, мой единственный шанс стать кем-то большим, чем архивариус или тому подобное. Знаешь, каково здесь жить, если ты не из знатной семьи…

      – Равные права.

      Удивленный, Ластианакс оторвался от изучения мозаики. Пирра скрестила руки на груди и смотрела в окно, ее лицо словно окаменело.

      – Если я соглашусь оказать тебе эту услугу и если ты с моей помощью станешь министром усреднения, пообещай мне сделать все, что можешь, в Совете ради уравнения прав мужчин и женщин в этом городе.

      Она замолчала и уставилась на Ластианакса не мигая, как будто он внезапно стал воплощением гиперборейского закона, а она пыталась его переписать силой взгляда. Несколько долгих секунд молодой человек не мог произнести ни слова. Пирра годами протестовала против юридической и социальной изолированности гипербореек. В общем-то он разделял ее точку зрения, но никогда не стремился положить жизнь на решение этого вопроса. А теперь девушка приперла его к стенке. Отказаться от сделки значило потерять уважение Пирры, но, согласившись на ее условия, Ластианакс рисковал превратиться в клятвопреступника.

      Ластианакс не питал иллюзий относительно своей способности убедить старикашек из Совета позволить их женам жить так, как они сами посчитают нужным.

      – Обещаю.

      Он не хотел, чтобы Пирра его презирала.

      – Тогда можешь сказать Триериосу, что я согласна с ним пообедать, – резко заявила девушка. – Полчаса. В таверне, которую я сама выберу.

      Ластианакс не смотрел ей в глаза, опасаясь, что Пирра заметит сомнение, наверняка отразившееся на его лице.

      – Спасибо за помощь. Я сообщу Триериосу о твоем ответе, – добавил он, направляясь к левитатору.

      – Ласт…

      Юноша повернулся, пораженный скорее неуверенным тоном девушки, чем использованием его уменьшительного имени: обычно Пирра никогда не произносила его без насмешки. Она сидела на стуле, вертя в руках увеличительные очки.

      – Было бы здорово, если бы ты сдержал это обещание.

      Ластианакс кивнул, чувствуя себя не в своей тарелке, и вышел из секции.

      Арка

      Рано утром, на третий день после Состязания василевса, жена Лофадя Шарикло объявила