1917: Вперед, Империя!. Владимир Марков-Бабкин

говорят в высшем свете?

      Евстратий спокойно обошел бильярдный стол и лишь затем ответил:

      – Фильм обсуждают. Суворина ругают.

      – За что ругают?

      Мой камердинер пожал плечами.

      – Да почитай за все. Выскочка, хам, не их круга человек, тянет за собой всяких проходимцев себе под стать. Ждут, когда удача отвернется от него и он попадет в опалу. Тогда отыграются на нем за все. Втопчут в грязь не колеблясь.

      Киваю.

      – Ну, это понятно. А что еще интересного?

      – Интересного? Заговоры обсуждают, государь.

      – Заговоры? Вот как? Интересно. Отчет, смею полагать, у тебя уже составлен?

      – Обижаете, ваше величество! Вон папка на столике. С именами, кто что сказал, кто к кому ездил, ну, все как обычно, чин по чину.

      – Хорошо, братец, посмотрю.

      Заговоры. Да, опять заговоры. И Елизаров не единственный, кто мне об этом докладывает. Имперская СБ не дремлет, Отдельный корпус жандармов также, да и Высочайший следственный комитет работает во всю мощь. Да и военная контрразведка сообщает о резкой активизации германской агентуры у нас в тылу. Да что там в тылу, когда в столицах такое творится!

      Так что, отправляя Николая с семейством в Крым под охрану, я вовсе не блефовал, рассказывая о заговоре. Разумеется, в вину Аликс я не верил. Баба-дура, что с нее взять, хоть и бывшая императрица. Настоящие заговорщики не ходят по салонам и не треплют языком где ни попадя. Так что отправлял я их в Крым сугубо в качестве превентивной меры – подальше от столиц да под больший контроль, дабы всегда точно знать, где они и что с ними. Ибо как бы я ни относился к своему нынешнему брату, но игнорировать смертельную угрозу от самого факта существования «истинно законного императора» я никак не мог. Как бы там ни было, но российские законы не предусматривали процедуры отречения действующего императора от трона. Павлу Первому даже в голову не могло прийти, что государь император Всероссийский может так поступить. Поэтому в подробнейшем перечне действий на все случаи престолонаследия подобному места не нашлось. А потому любое отречение является априори действием, закону противоречащим. Так что при желании Николай вполне мог заявить «Аз есмь царь!». И невозможно будет сказать, что он не прав. Особенно если подкрепить сие заявление парой мятежных полков.

      Да, в «Акте о престолонаследии» есть пункт, именуемый в действующем законодательстве параграфом 38: «Отречение таковое, когда оно будет обнародовано и обращено в закон, признается потом уже невозвратным». Это да. Но загвоздка в том, что пункт сей относится только к вопросам принятия короны или отказа от нее в случае наследования. Однако как это рассматривать с точки зрения отречения императора действующего? А вот как-то так. Можно и так, а можно и эдак. Пока сила на моей стороне – я однозначно прав и являюсь императором, а стоит чуть зазеваться, то как бы и не совсем, а может, уже и совсем не совсем. Как посмотреть!

      А уж за сына Николай вообще никак не мог отречься! Что значит «не желая расставаться с любимым сыном» отрекаюсь за