Шелковый путь. Записки военного разведчика. Александр Карцев

более ста километров. Две ночи пути. Но сначала необходимо снять наручники, найти новую одежду, новую жизнь и хотя бы чуточку сил. Времени в обрез! Где взять эти две ночи? В моем распоряжении менее суток. День не в счет. Значит, оставалась только ночь. Одна единственная ночь.

      Я лежал в прибрежных кустах и плакал. Ну и что, ведь меня никто не видел. Я сильный! У меня еще оставались силы, чтобы плакать. У меня просто не хватало сил, чтобы идти. Или плыть. На другой берег. Я был словно ежик, в известном анекдоте: сильный, но легкий. Меня каждый мог обидеть.

      Ночь впереди. Приходилось все начинать сначала. Сначала наручники. Потом одежда. Если я появлюсь в таком виде перед нашими, от шуток потом не будет отбоя. Одежда была нужна. Затем необходимо подняться как можно выше по течению, тогда течение вынесет на другой берег. Там придется искать ковер-самолет. Но на тот берег нужно еще попасть. А для этого надо было встать.

      Я медленно досчитал до трех. На счете «три» резко вдохнул и… досчитал до ста. Потом еще раз. И еще. Наверное, из меня мог получиться отличный счетовод. Я фантастически здорово считал до ста. С дикцией, с выражением. Про себя. Лучший в мире счетовод! Круче Карлсона. Нет, с Карлсоном я, конечно, погорячился. И вообще, лучше его не трогать. Он был самой большой трагедией моего детства. Когда я узнал, что Карлсон – это замаскированный Саид из кинофильма «Белое солнце пустыни», жизнь утратила для меня всякий смысл.

      Невдалеке раздался какой-то звук. Кто-то приближался к кустам. Тело моментально сжалось пружиной и перекатилось под ближайший куст. Я надеялся увидеть инопланетян. Пограничный наряд. Динозавра. Но увидел небольшую тропинку и гнома на ней. По тропинке в крохотном брезентовом плаще шел крохотный старичок, бодро размахивая удочками. Я перевел взгляд на конец тропы. Берег. Причал. МОТОРНАЯ ЛОДКА! Дедушка собрался на ночную рыбалку. Обожаю! Разве я не говорил вам раньше, что безумно люблю старичков-рыбачков. На ужин. Я не успел ни о чем подумать. Сработали рефлексы. Дедушка прошел в паре шагов от меня. На третьем шаге он уже лежал лицом в землю. Как бы не пережать, но дедушка был совершенно спокоен. И даже когда я раздевал его до нижнего белья и связывал веревкой, найденной в моторной лодке, дед оставался невозмутимым. Ох, непростой ты дедушка! И лодка твоя на пограничном причале паркуется неспроста. И спокойствие твое не показное. Либо каждый вечер встречаются на твоей тропе диверсанты, вяжут твои белые рученьки. Либо ты по молодости сам вязал белые рученьки диверсантам. Но сегодня я был не очень любопытен. Если дед собирался на рыбалку в погранзоне, значит, моторку пограничники пропустят без досмотра. Старые дедушки не любят, когда их кто-нибудь отвлекает во время рыбалки. А пограничники ТАКИХ старых дедушек стараются лишний раз не беспокоить. Мне же погранзона не нужна. Мне совсем в другую сторону. Хотя искать меня будут именно у границы. План созрел моментально. Моторная лодка! Хватит ползать серой мышкой. Прокатимся с ветерком и с музыкой. Это, конечно, большая наглость. Но наглость, как известно, второе счастье. Даже