Упавший браслет или Девушка с волосами цвета луны. Ирина Щеглова

любила коридоры с высокими потолками, гулкие аудитории, которые помнили многих знаменитых соотечественников Анны.

      – Я дышу одним воздухом с Чеховым, – говорила Анна свой бабушке.

      Когда заканчивались занятия, Анна потихоньку ото всех уходила в Александровский сад, садилась так, чтобы был виден Манеж и представляла себя булгаковской Маргаритой. Закрывала глаза и ждала, что вот-вот рядом на скамейке появится рыжий Азазелло и станет соблазнять ее иностранцем и золотой коробкой с волшебным кремом. Но вместо Азазелло как-то в феврале к ней подсел худенький длинноволосый парень…

      «Восемнадцать лет – это много или мало? Как посмотреть… Большинство подружек уже давно познали все тайны любви и не забивают себе голову лишними сложностями» – думала Анна, пока хрупкий февральский ледок трескался под каблуками ее сапожек. «А, с другой стороны; во времена моих родителей девушка, не вышедшая замуж к двадцати годам, считалась уже старой девой. И Маргарита вышла замуж в девятнадцать…»

      Для того, чтобы добраться до любимой скамейки в Александровском Саду, потребовалось сосем немного времени. «Вот на этой скамье у Нее было свидание с Мастером, а потом появился Азазелло… Ну и что, с того, что Маргарите было тридцать, а мне всего восемнадцать. Может, я не так красива, но тоже несчастна. И мне нужен Мастер. Или «иностранец», который вывел бы меня в Высший Свет. И без Лолки обошлась бы… Ведь прекрасно знаю, что я нужна ей только для того, чтобы списывать контрольные и оттенять «ее неземную красоту». Ведь сама согласилась на роль дуэньи… Нет, хочу чтобы вот сейчас, сию минуту, мне представили моего любовника, Мастера!»

      – Вы прекрасны, как стая вечерних птиц,

      Что садится на этот город.

      Распахнувши дали своих ресниц,

      Вы во мне породили голод…

      К сожалению дальше ещё не придумал, а потому умолкаю пораженный вашей красотой и одиночеством. Вас как зовут? Меня Питер. Но это не важно, Вы можете меня звать, как Вам захочется, если конечно, захочется. – Собеседник оказался очень разговорчивым молодым человеком. Он мало походил на Мастера, разве, что на мастера после болезни и клиники. Потертые джинсы, видавшая виды кожаная куртка и спутанные длинные волосы дополняли портрет. Остального в наступающих сумерках было не разглядеть.

      – Хотите, я почитаю Вам стихи? – спросил Питер, присаживаясь на скамью рядом, – нет, правда, как Вас зовут?

      – Анна.

      – Ну, зачем же так официально Анечка? А впрочем, как Вам будет угодно. Так хотите?

      – Конечно, хочу. Каждая девушка любит, когда ей читают стихи, только становится прохладно, так, что давайте пройдёмся.

      – С удовольствием. Так на чем мы остановились? – Питер повернулся и в отсветах фонаря стали видны выдающийся во всех отношениях нос и стекла очков «а ля Джон Леннон».

      – На стихах, – проговорила Анна, и сама себе улыбнулась.

      – Да, на стихах, – Питер встал и галантно протянул ей левую руку, правой отбрасывая