Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка. Владимир Качан

будет рядом стоять, и еды пока – никакой; и уборщица пройдет мимо, елозя тряпкой и тихо ворча: «Ходят тут, шляются, вздыхают, счастья ищут, дураки…»

      Словом, кто выпивал в одиночестве, тот понимает… И догадывается, что продуктом такого брожения может оказаться… да что там «может»! – должно оказаться вино творчества (пардон за пафос).

      Так вот, все это у нашего героя было. И искало выхода. И случайно нашло…

      Однажды в группу фильма «Молодые» постучался молодой человек – такой с виду неспортивный, застенчивый, даже смурной молодой человек в очках и с гитарой. Уж и не знаю, нужна ли им была в фильме песня, но он ее предложил. Какая-то тайна стояла за ним, и на мрачном, сосредоточенном лице должно было угадываться трагическое тавро гения. А кто не угадает, тот просто слеп и глуп. И недостоин общения.

      Все поначалу посмотрели на вошедшего с видом: а этому-то что здесь надо?

      Тут надо отметить, что вот чего не было у работников «Мосфильма», так это скромности или робости, скованности в общении или того хуже – стеснительности. Они были простые ребята, и все эти глупости только мешали работе.

      А помогало как раз прямо противоположное, то есть раскованность, беззастенчивость, обаятельная детская фамильярность и так далее и так далее, ряд можно продолжить…

      Деликатности вот еще у них не было. Поэтому на вошедшего посмотрели с тенью любопытства, означавшей, что ему дается секунд десять, чтобы заинтересовать. Не заинтересует – пошел вон…

      Но ему, однако, удалось. Без вежливых формальностей, не здороваясь и не представившись, он прошел сразу в угол с таким видом, будто не они ему, а, наоборот, он им позарез нужен. Мол, они его уже давно достали, оборвали ему телефон, и все время только мешают тому «волшебному», что творится у него внутри. Словом, с видом «ну так уж и быть, только отстаньте» молодой человек молча сел на свободный стул, не спеша расчехлил гитару и великодушно пробормотал заинтригованной группе, что он для них тут кое-что набросал. Щедрые брызги таланта на недостойной ниве кинематографа! Группа такого подарка не ждала, но, повторяю, была заинтригована: странный, необычный тип, нетипично себя ведет…

      И тут он им выдал! Он исполнил песню под названием «Пушкин» («Тает желтый воск свечи…»), опус номер – уж и не помню какой – Леонида Филатова и Владимира Качана. Выдал, разумеется, как собственное озарение (ведь для того и пришел) и в манере, скажу без ложной скромности, автора читаемых вами строк. Магнитофонные записи автора тогда уже вовсю крутились по Москве, и склишировать его манеру пения было просто. Так или иначе паренек и на группу, и на режиссера впечатление произвел. И вот как спел – так оно в конечном итоге на экран и попало. Автор увидел это кино по случаю, лишь через несколько лет, но не сильно опечалился тем, что еще одну «народную» песню кто-то присвоил. Да и Филатов тоже, когда узнал об этом, лишь небрежно отмахнулся: «А! Ну и черт с ним, сочиним чего-нибудь еще». И, правда, сочинили…

      Но если и была какая-то бледная