Психопат (сборник). Наиль Муратов

искренне считает себя ценным призом, к обладанию которым стремится любой мужчина.

      – Откуда вы знаете, что я вас не обману?

      – У меня нет выбора. Остается только рисковать.

      – Не думаю, что это хорошая идея. – Мой неуверенный ответ придает незнакомке смелости. Расстегнув пуговицы на плаще, она просовывает руку под свитер и расстегивает змейку на моих брюках. Я ощущаю прикосновение ее ледяных пальцев, добравшихся до цели, их холод вызывает озноб. Но у озноба есть и иная причина, и женщина, почувствовавшая мое возбуждение, облегченно вздыхает.

      – Ну вот, все хорошо! – Ее голос так нежен, будто она обращается к своему ребенку, но это иллюзия, стокгольмский синдром, на самом деле она меня ненавидит. Как ни странно, это лишь прибавляет желания, и незнакомка, ощутив его, наклоняется. Ее язык касается крайней плоти – момент, с которого, как ей кажется, начинается освобождение. Обеими руками отвожу ее голову и пытаюсь что-то разглядеть на лице, гротескном при таком освещении.

      – Нет! – Становится легче. Незнакомка чуть не вывела меня из игры, хотя и не нарушала ее правил.

      Она недоумевает:

      – Я вам не нравлюсь?

      – Нравитесь. Но давайте повременим с этим! Думаю, вы так и не поняли, почему Егор решил прибегнуть к услугам профессионала.

      – Да он просто сошел с ума! – Упоминание о муже вновь приводит ее в бешенство. – Я не давала ему повода для столь неуемной ненависти. У нас случались бытовые ссоры, но за это ведь не убивают, правда? Не могу понять мужа, хотя еще недавно считала, что знаю его.

      – Как видите, он оказался личностью более сложной, чем вам представлялось. Кстати, в отличие от вас, я ему сочувствую. Кому понравится, если его жена заводит любовников!

      Молчание. Самый важный момент, когда незнакомке нужно определиться, что говорить дальше, новая точка отсчета, переводящая нас в иную систему координат. Она делает ход первой, в ее вопросе – возмущение:

      – С чего он это взял? Какие любовники?

      – По меньшей мере, двое. Один из них – постоянный, другой, похоже, случайный. Егор не очень охотно об этом рассказывал.

      – Он ошибался. Любовницы были у него.

      – Но, согласитесь, не в последний год жизни!

      – В последний год жизни он был уже никому не нужен. – Она почти кричит. – Понимаете, никому!

      – Да, даже вам.

      – Когда муж заболел, я свои обязанности по отношению к нему исполняла честно, и чем он отплатил?

      – Егор все время подчеркивал, что ваша неверность убивает его куда сильнее, чем болезнь. Особенно, когда ему удалось выяснить личность вашего… партнера.

      Незнакомка отвернулась и как-то обмякла: слово «партнер» оказалось роковым. Мое восприятие обострилось настолько, что я почти осязаю ее отчаяние. Чувствую, как она напряглась, как мучительно ищет нужные слова, не важно, правдивые или лживые, главное, чтобы они соответствовали логике разыгрываемой ею комедии. Я не должен позволить их произнести и потому задаю вопрос первым:

      – Скажите, они что-то дали вам, отношения с другими