Психопат (сборник). Наиль Муратов

меня накормить? – после некоторой паузы спрашиваю я.

      – Да, но боюсь, что могу предложить только яичницу. Зарплату выдадут не раньше, чем послезавтра, – спокойно поясняет она.

      Ее изощренная игра начинает действовать на нервы. Эта тварь так уверена в собственной неуязвимости, что не может перебороть искушение продемонстрировать маленькую толику благородства. Даже приговоренному к смерти полагаются перед казнью какие-то поблажки.

      – Хочешь задобрить свою совесть? – Мой вопрос не вызывает понимания.

      – Мне это не нужно, – заявляет она. – Моя совесть чиста. Ты же сам утверждал, что зло должно быть наказано. И между прочим, я обязательно воспользуюсь твоим советом – буду все отрицать. Пусть этот милиционер продолжает считать, что ты сам себя поранил.

      – Давай, действуй! – откликаюсь я. – Мне все равно.

      Направляюсь в прихожую, затворяю за собой дверь и почти сразу слышу щелчок щеколды. Хозяйка квартиры остается по ту сторону бронированной плиты, окончательно разделившей наши судьбы. Спускаясь по лестнице, сталкиваюсь с пожилой женщиной. В ее глазах любопытство, которое она не пытается скрыть. Вырвавшись из стандартной тесноты подъезда, ощущаю облегчение. Ничего еще не потеряно, и наша борьба отнюдь не закончена! В супермаркете, оккупировавшем первый этаж углового дома, немноголюдно. Набросав в корзину продуктов, спешу к кассе, а затем почти бегом возвращаюсь к дому незнакомки. Она не торопится открывать, возможно, уснула или принимает душ. В конце концов, слышится сухой щелчок, и в образовавшемся узком проеме появляется глаз.

      – Чего тебе? – Вопрос звучит так тихо, будто она боится разбудить кого-то.

      – Я передумал.

      – Передумал что?

      – Ну, насчет завтрака… я тут купил кое-что.

      Она надолго задумывается, потом приоткрывает дверь.

      – Проходи, только без глупостей.

      Завтрак проходит в молчании. Закончив мыть посуду, она ехидно интересуется:

      – Решил, что можешь откупиться таким способом?

      – Нет. Просто есть захотелось, а яичницу я терпеть не могу. Так что не бери в голову.

      Подумав, она неожиданно заявляет:

      – Я могла приготовить омлет, молоко у меня было. Ты ешь омлет?

      – В детстве любил даже. А потом мне его никто не готовил.

      – Сделать омлет – проще пареной репы. Я тебя научу… хотя в тюрьме это вряд ли пригодится. – В ее голосе вновь сочувствие, причем, конечно, фальшивое. Женщина наслаждается ситуацией, понимая, что именно ее спокойствие и хладнокровие выводят меня из себя.

      Оставив укол без внимания, сухо сообщаю:

      – Вряд ли анализ сделают быстро.

      – Мне некуда торопиться… и тебе тоже, – равнодушно замечает она.

      – Некуда, – соглашаюсь я.

      Вот ведь как в жизни бывает: прикладывая неимоверные усилия, ты добиваешься женщины, и она в конце концов уступает, но за ее мнимой покорностью ничего не стоит, и ты все равно оказываешься в ее власти. И тогда уступать приходится