Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых. Алексей Слаповский

знаешь.

      ГРАМОВ. Думаешь, я предложил из вежливости? Возьмем и маму с собой.

      ИРИНА. Она не поедет, ты это прекрасно знаешь.

      ГРАМОВ. Я скажу прямо и грубо. Можно?

      ИРИНА. Конечно.

      ГРАМОВ. Давай дождемся, когда она умрет, и я приеду за тобой. Хорошо?

      ИРИНА. Хорошо.

      ГРАМОВ. Ты мне не веришь?

      ИРИНА. Верю.

      ГРАМОВ. Да не веришь же, я вижу же! Ты никогда мне не верила. Ты считала меня всегда позером и выскочкой. Я даже не понимаю, зачем я тебе был нужен? То есть понимаю! Очень даже понимаю! Я идеальный объект для наблюдений и насмешек. Ты ведь любишь наблюдать – и посмеиваться!

      ИРИНА. Очень люблю.

      ГРАМОВ. Ты меня никогда не уважала.

      ИРИНА. Я тебя никогда не уважала.

      ГРАМОВ. Я тебе был нужен всего лишь как мужчина, как мужик, как… – ты понимаешь!

      ИРИНА. Ты мне был нужен как мужик. Я понимаю.

      ГРАМОВ. Прекрати!.. Нельзя так. Я ведь действительно – навсегда. Нельзя так расставаться. Мы были счастливы. Мы любили друг друга… О чем ты думаешь? Я ведь вижу, ты о чем-то там себе думаешь! О чем?

      ИРИНА. Зачем тебе это знать? Ты уезжаешь, ты уже уехал. Зачем тебе знать, что думает женщина, которую ты никогда не увидишь? Я уже посторонняя, чужая.

      ГРАМОВ. Я могу хотя бы напоследок узнать, что ты думаешь?

      ИРИНА. Я много чего думаю.

      ГРАМОВ. Обо мне! Конкретно обо мне?! Что ты думаешь обо мне?

      ИРИНА. Ты хороший человек.

      ГРАМОВ. И все?

      ИРИНА. Ты красивый, добрый, умный.

      ГРАМОВ. Я счастлив. Я счастлив, что уезжаю от тебя. Ни одного слова в простоте от тебя не слышал, все игры какие-то! Ты просто не выросла. Понимаешь? Ты когда-то была умненькой девочкой. Тебе это очень нравилось. Так нравилось, что ты на всю жизнь осталась в положении умной девочки! У тебя никогда не будет нормальной семьи и детей!

      ИРИНА. Что такое – нормальная семья?

      ГРАМОВ (воет). Я с ума сойду! Ох, не завидую тому, кто у тебя будет! Кто всерьез тебя примет! А я – все. Слава Богу – уезжаю!

      Пауза.

      Кстати, если тебе показалось, что я выпил…

      ИРИНА. Мне не показалось.

      ГРАМОВ. Если тебе показалось, то это не так. Я бросил пить. Совсем. Хватит. Вы все очень бы обрадовались, если б я спился. А я не только не спился, я уехал и начал все заново. Будь счастлива. «Где Грамов, что-то не видно Грамова?» – «Под забором умер пьяный!» – «Да нет, что вы, он уехал, он начал новую жизнь, у него молодая жена-красавица, он…»

      Пауза.

      Послушай… Я ведь навсегда уезжаю, навсегда! До тебя не доходит, что ли? Ты думаешь, что за эту неделю до отъезда я еще зайду? Я не зайду больше. Ты меня больше никогда не увидишь!

      ИРИНА. Жаль.

      ГРАМОВ. И все?

      ИРИНА. Мне будет тебя не хватать.

      ГРАМОВ. А я забуду о тебе завтра же. Я терпеть тебя не могу, уж извини, пожалуйста. Я давно тебе хотел это сказать.

      ИРИНА. Зря терпел. Вот сказал – и легче стало. Легче?

      ГРАМОВ. Гораздо.

      ИРИНА. Я рада за тебя.

      ГРАМОВ. Все. Уезжаю. Все.

      Последние слова обращает к появившемуся ГРАМКО. Ирина