Дураки и герои. Ян Валетов

века. И крепление…

      Сергеев посмотрел на растяжки и на бронзовую чашку, размером с небольшой тазик, прикрывавшую рым-болт. Крепление вроде как надежное, хотя раскрошенный бетон продолжал высыпаться струйками…

      – Отзовись, Вадюша, – повторил Сергеев, – не молчи, а то Мотл сейчас на штурм пойдет!

      – Что? А? – Вадим недоуменно покрутил головой, соображая о чем, собственно, говорит напарник, потом нащупал за пазухой «уоки-токи» и вытащил его наружу.

      – Михаил, Вадим ответьте… Что происходит? Кто стрелял? – неслось из хрипловатого динамика. – Ребята, ответьте!

      Голос Матвея подрагивал от волнения.

      – Ребята, что у вас? Отзовитесь!

      Вадик молчал, недоуменно глядя на рацию. Он все еще выходил из ступора.

      Сергеев вытащил передатчик из мокрых пальцев коммандос и, нажав клавишу дуплексной связи, произнес в микрофон:

      – Да живы мы! Живы!

      В динамиках щелкнуло и в следующую секунду «уоки-токи» задрожал от крика.

      – Сергеев! – радостно заорал Мотл. – Что же ты, блядь такая, молчишь! Я ж тут уже не знаю, что думать! Сукин ты сын! Молчун на ограду полез, вас выручать! Что ж вы, мать вашу, языки пооткусывали? Что за пальба? Вы где?

      – Не поверишь, – проговорил Сергеев, вытаскивая смятую сигарету из пачки. Пачка выглядела так, будто на ней долго и сосредоточенно топтались. – Сидим на люстре.

      – Не трынди! – Мотл отозвался после небольшой паузы и в голосе его слышалось недоумение. – На какой люстре?

      – На бронзовой. Или латунной. Какая, на хрен, разница? Здоровущая такая люстра. Тут есть кинотеатр, помнишь, где штабные помещения были?

      – Ну? Бывал я там…

      – Там в холле под потолком и сидим…

      – Сергеев, не грузи! Шутки у тебя!

      – Да, какое там… – невесело проговорил Михаил. – И рад бы – но не до шуток! До пола – метров шесть…

      – И как вы туда попали? На крыльях? – осведомился Матвей. – В кого вы, вообще, стреляли, ребята? В кого бросали гранаты? Ни одного ответного выстрела я не слышал… Давай-ка, мы подойдем поближе…

      – Никаких поближе! – жестко отрезал Сергеев. – Ты и не думай к нам приближаться! Тут вот какое дело…

      Пока он излагал Мотлу и Молчуну суть произошедшего, сбрасывая сигаретный пепел на снующих внизу серо-коричневых бестий, Вадик постепенно пришел в себя. Взгляд у него стал осмысленный, пот на лице высох (или вымерз), зрачки сузились до нормальных, человеческих размеров. Только крупная дрожь пробивала его время от времени, и он горбился, сводил плечи и стыдливо опускал вниз глаза.

      Сидеть под потолком на металлическом насесте было значительно холоднее, чем гарцевать по лестницам – Сергеев почувствовал, что начинает подмерзать.

      А крысы и не думали уходить. Их даже стало больше и именно они, а никак не люди, ощущали себя хозяевами положения.

      Это была их территория.

      Еще несколько дней назад они прятались в развалинах, но когда после стрельбы и взрывов от людского