Хроника одного полка. 1915 год. Евгений Анташкевич

границу белого поля, над которой чернел лес. До этой границы было не меньше версты.

      – Чую, за тем лесом бьются, а на опушке… не видишь?

      Кешка помотал головой:

      – …люди ходють и верхие и пешие… кабы не антилерия…

      – А идут куда, на восход или на закат? – спросил Кешка и оглянулся на Доброконя: – Ты видишь?

      Доброконь отрицательно помотал головой.

      – На закат, – уверенно промолвил Минька и потянулся за кисетом.

      – Куды дымить надумал? – зло спросил его Кешка. Он был зол оттого, что он, таёжный добытчик и родной, почитай, брат байкальского медведя, ничего не видит.

      – Ты… вахтмистер-министер, соткеда будешь, с лесу небось?..

      Кешка хотел ответить, но Минька не дал:

      – А я со степý, мы знашь каки глазасты, особливо када с конями в ночное! Не углядишь, волки мигом сцапают, а тятька поутру со спины шкуру-то спустит до самых до пяток, дык поневоле глазастым будешь.

      Кешка смолчал.

      – Я вот чё думаю! Ну-ка глянь-ка туды, за спину!

      Кешка и Доброконь повернулись и увидели, что за спиной у них белое поле просматривается совсем недалеко и ночное небо сливается с чернотой кустов и рощ.

      – Вот, – сказал Минька, присел и закурил. – Нас ежли оттудова смотреть, – и он показал рукой вперёд, – где оне шаволятся, так и не видать. Думаю, ежли коням дать передохнуть и нам перекурить, одним махом добежим, к утру будем на месте, тока бы просёлок не подвёл, штоб целиной не иттить!

      Кешка уже понял правоту, но внутри ещё сопротивлялся и мысленно грыз Миньку, а руки потянулись, он ослабил подпругу Красотке и вынул мундштук. Красотка, благодарная хозяину, тут же стала хватать губами снег. Доброконь не стал ни курить, ни ослаблять подпругу своей лошади, а только отвёл её к ближним кустам и слился с ними.

      Те, кто перемещались в чёрной ночи, оказались полуротой пехоты под командованием старшего унтера Митрия Огурцова, он так и представился: «Полуротный старший унтер Огурцов Митрий!» – и двумя расчётами при трёхдюймовках. Они должны были обогнуть лес и встать на фланге у германца. Унтер объяснил, что, как только они в сумерках вышли с южной окраины Райгорода и стали продвигаться на запад, одна-единственная пуля убила ротного командира поручика Иванцова, и они везли его с собой.

      Где найти штаб 3-го Сибирского корпуса, Огурцов объяснил толково: «…Тока ежли он ещё не съехал!»

      Штаб не съехал. Четвертаков, забирая с юга на восток, объехал маленький Райгород, к утру добрался до корпусного обоза I разряда, нашёл штаб, передал ориентировку, получил кроки, горячее довольствие, Минька отпросился к донцам, германцы наседали и пытались окружить части корпуса в обход Райгорода с севера и запада. Иннокентий торопился, однако до наступления темноты о выходе из расположения корпуса было и «думать неча». Минька появился вовремя, икая и обогащая свежий морозный воздух едким, кислым перегаром.

      «От сучий потрох!» – подумал про него Кешка, но смолчал. Минька был бравым казаком.

* * *

      6-го утром Вяземский принял полк. После Розена он был старшим по чину. Построение перед выходом на Ломжу было