Харбин. Книга 1. Путь. Евгений Анташкевич

твоя башка! Кавалерийский! Ну пойдём. Скока тебе патронов?

      От неожиданности Мишка остановился: «Эка удача, ежли не шутит!» – и с ходу выпалил:

      – А мешок! Я тебе мешок рыбы, а ты мне мешок патронов!

      Кешка хмыкнул:

      – Прогадал ты, брат! У нас энтих патронов – стока в твоей тайге медведя не ходит!

      Мишка не поверил, отвернулся к кошеве и стал укладывать в неё карабин: «Нешто и вправду? Я-т шутковал, а он?..»

      Зайдя в дровяник, он огляделся: склад был пуст, от конторки, которая занимала правый угол, саженей на тридцать влево уходили сложенные из ошкуренной лиственницы стены под низким потолком. На реку выходило двое широких ворот, запертых на засовы из толстого бруса. На стенах серебрился иней и свисал с потолка, как старая паутина. Внутри небольшой конторки учётчика стояла железная бочка с выведенной в узенькое оконце под самым потолком трубой; на печке парил полувёдерный медный чайник. Рядом с буржуйкой, на лавке, спиной к стене спал такой же длинный, как сама лавка, укрытый тулупом мужик в чёрной казачьей папахе, напяленной ниже глаз. На рукаве его тулупа тоже была красная повязка.

      – Эт наш главный! Петрович! – показал пальцем в сторону мужика Кешка. – Тольки пустой кипяток хлебать придётся, чаю нету!

      Мишка, чтобы скрыть своё нетерпение, подтрунил:

      – Эх, Кешка, ничего-то у тебя нету и никада и не было, а ишо… поёшь мне про патроны… Кружка-т хоть найдётся? – спросил он со вздохом, полез в карман и вытащил мешочек, похожий на кисет.

      Кешка достал из-за печки большую фарфоровую кружку с отбитой ручкой:

      – Кружка-т? Найдётся! На-ка вот! Эта сойдёт?

      Мишка взял кружку, бросил в неё из мешочка щепоть сухих трав и ягод и налил кипятку.

      – А прикрышка кака?

      – Тоже найдётся! – Кешка снова пошарил рукой где-то внизу и подал Мишке фарфоровую крышку.

      Мишка повертел её в руках:

      – Ни дать ни взять от энтой кружки и есть. – Он посмотрел на Кешку. – Чей барский дом-то ограбили?

      – Нету боле барского! Всё наше. И не грабили мы ничево. Учётчика кружка и крышка. Када нам дровяник под сторожевой пост сдавал, сказал, мол, пользуйтесь как своим.

      – «Сторожевой пост»!!! – скривился Мишка. – Чё сторожите-то? Реку, что ли, али лёд на реке?.. Чем так сидеть, майну бы проколупали да хоть бы рыбы себе наловили!

      Кешка никак не реагировал на Мишкины подначки:

      – Майну проколупали ишо вчера, вона под берегом, два ста саженей не будет, дак хто в ней ныне ловить будет, да и чем? Снасть-то дома осталась.

      Мишка накрыл кружку крышкой:

      – А чё колупали? Под Колчака, што ль?

      – Не! Колчака на Ушаковке ухлопали, – сказал Кешка и махнул рукой на север. – Под другого кого – ночью тут ЧК пуляло. Нам приказали, мы и проколупали.

      Мишка открыл крышку, и из чашки пошёл мятный с запахом земляники, смородины и брусники дух.

      – Дядь Кеш, ты погляди, какой чай получился!

      Кешка оглянулся на своего напарника, который на протяжении всего разговора стоял молча и слушал.

      – Ну ты, Серёга, даёшь, ни разу в тайге, что ль, не был? Не знаешь, какие там заварки сушат?

      – Был