22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. Михаил Алексеев

данные предварительные, или проверяются, или, что эти данные еще не подтверждены, а что же получается, что в Англии сидит человек и пишет то, что ему говорит тот, которому все это может быть выгодно, ему, может быть, это нужно.

      ПРОСКУРОВ. Так и вышло, эти данные исходили от Батлера (заместитель министра иностранных дел Англии, отъявленный антисоветчик. – М.А.).

      СТАЛИН. Чей же он разведчик тогда?

      ПРОСКУРОВ. Чей угодно, только не наш. Известно, что бывает, когда тов. Бочков (В. М. Бочков, в 1939–1940 гг. начальник 4‐го (Особого) отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. – М.А.) частенько сообщает, что такой-то, сидя в заключении, на раздумье, вспомнил еще, что он выдал такого-то Джека, такого-то Ромэна и т. д., а они сидят и дают сведения.

      СТАЛИН. Где сидят?

      ПРОСКУРОВ. Там [за рубежом], под разными крышами»[43].

      В вышеперечисленном диалоге Проскурова со Сталиным проявилось отношение последнего к разведке, к ее руководителю, в части невысокой оценки его деятельности, и недоверие к поступавшей информации из разведывательных источников.

      Упреки Сталина были обоснованы лишь отчасти.

      Обещанной бомбардировки англичанами, так и не произошло. Однако это не значило, что она не готовилась[44].

      Машина подготовки нападения на СССР объединенными военно-воздушными силами Великобритании и Франции была запущена. Разведка, получая отдельные фрагменты подготовки нападения Англии и Франции на Советский Союз, не смогла их составить в целостную картину, отследить нарастание угрозы, поэтому предоставив достоверную информацию и получив грозную отповедь вождя, вообще, перестала отслеживать обстановку, что только по счастливой случайности не имело драматических последствий.

      Упоминая о «зарубежном вестнике» – «Военном зарубежнике», Проскуров не смог объяснить, что именно этот журнал, в большей степени, а также журнал «Военная мысль» отвечают требованиям Сталина об информировании комсостава РККА в «открытых» изданиях о процессах, происходивших в вооруженных силах иностранных государств, и в первую очередь в третьем рейхе. Материал для этих публикаций в журнале добывался в первую очередь сотрудниками аппаратов военных атташе за рубежом.

      Первый номер «Военного зарубежника» – органа Отдела иностранной военной печати при Военной академии РККА, был издан в 1921 году. В 1926 году в результате военной реформы выпуск журнала был приостановлен. Вновь он стал выходить в 1931 году.

      В № 12 журнала за 1935 следующим образом определялась редакционная политика журнала: «“Военный зарубежник”, являясь сборником переводных статей и др. материалов иностранной военной печати, имеет своей задачей ознакомление широких кругов читателей, особенно начсостава РККА, с важнейшими произведениями иностранной военно-научной мысли.

      Объем сборника 7 п. л.

      Программа “Военного зарубежника”.

      Тенденции строительства и применения вооруженных сил за рубежом в стратегической, оперативной и тактической областях.

      Применение новых

43

Тайны и уроки зимней войны. Указ. соч. С. 501.

44

«С открытием военных действий (30 ноября 1939 г.) между Финляндией и СССР французское и британское правительство заявили о своем намерении оказать немедленную и эффективную помощь Финляндии поставками самолетов и вооружением. Первые поставки будут подготовлены к переброске к 20 декабря». «Помимо помощи техников и вооружением, а также уже осуществляемой помощи переброской добровольцев [французских]» 5 февраля 1940 г. Верховным военным советом союзников было принято решение об участии в операциях и отправке англо-французских войск в Финляндию. Предполагалось, что англо-французский экспедиционный корпус будет насчитывать 150 тысяч человек, в том числе 100 тысяч выделяла Великобритания и 50 тысяч – Франция.

19 января 1940 г. премьер – министр Франции Э. Даладье подготовил записку «о предполагаемой операции по вторжению в Россию с целью уничтожения нефтяных источников». В своей записке Даладье обращался с просьбой к главнокомандующему сухопутными союзными войсками во Франции и заместителю председателя Высшего военного совета генералу М. Гамелену, а также к главнокомандующему ВМС Франции адмиралу Ж. Дарлану «подготовить свои соображения» по поводу предстоящей операции в трех вариантах:

«1-я гипотеза – перехват в море нефтеналивных судов, направляющихся в Германию. Речь идет в первую очередь о немецких судах. Эта гипотеза не предусматривает военных действий против России;

2-я гипотеза – прямое вторжение на Кавказ;

3-я гипотеза – минуя прямые действия против России, действовать путем поддержки освободительного движения мусульманских народностей на Кавказе».

А 24 января начальник имперского генерального штаба Великобритании генерал Э. Айронсайд представил военному кабинету меморандум «Главная стратегия войны», где указывал следующее: «при определении нашей стратегии в создавшейся обстановке будет единственно верным решением считать Россию и Германию партнерами». Айронсайд подчеркивал: «На мой взгляд мы сможем оказывать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку – району добычи нефти, чтобы вызвать серьезный государственный кризис в России». Айронсайд отдавал себе отчет, что подобные действия неизбежно приведут западных союзников к войне с СССР, но в сложившейся обстановке считал это совершенно оправданным. В документе подчеркивалась роль английской авиации для осуществления этих планов и в частности указывалось, что «экономически Россия сильно зависит в ведении войны от снабжения нефтью из Баку. Этот район находится в пределах досягаемости бомбардировщиков дальнего действия, но при условии, что они имеют возможность полета над территорией Турции или Ирана».

Таким образом, был практически сформирован единый фронт западных государств для «крестового похода» против СССР.

Заключение с Финляндией 12 марта 1940 г. мирного договора не сняло с СССР проблему противостояния с англо-французскими союзниками. Правительственный кризис во Франции привел к падению кабинета Э. Даладье, обвиненного в недостаточной помощи Финляндии, и к власти пришло правительство во главе с П. Рейно.

Между тем, подготовка к воздушному удару по центрам нефтедобывающей промышленности на Кавказе отнюдь не прекратилась. Уже 22 марта 1940 г. главнокомандующий сухопутными вооруженными силами союзников генерал Гамелен представил председателю совета министров Франции Рейно записку, в которой подчеркнул следующее: «Выступление союзников против русских нефтяных районов на Кавказе имеет целью: либо лишить Германию нефти, которую она получает с Кавказа, либо лишить Россию сырья, необходимого для ее экономики, и тем самым поколебать мощь Советского государства».

«Воздушные действия франко-британских сил по осуществлению операции “Кавказская нефть” будут направлены исключительно против нефтеочистительных заводов и портовых сооружений городов Батуми – Поти – Грозный – Баку. … Для проведения операции будет использовано от 90 до 100 самолетов в составе 6 французских групп и 3 британских эскадрилий». – Отмечалось в протоколе заседания координационных групп в Ставке главнокомандующего военно-воздушными силами Франции от 5 апреля 1940 г.

17 апреля 1940 г. главнокомандующий французскими войсками в восточном районе Средиземного моря генерал Вейган запиской главнокомандующему сухопутными войсками генералу Гамелену доложил о ходе разработки «плана операции бомбардировки нефтяных районов Кавказа» следующее: «Чтобы не ошибиться, срок завершения подготовки операции лучше всего назначить на конец июня – начало июля (выделено мной. – Прим. авт.). … Операция должна быть проведена массированными налетами в течение нескольких дней».

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том I. Накануне. Книга первая (ноябрь 1938 г. – декабрь 1940 г.). М., 1995. – 361–362,374-375, 381–383; Степанов В. Кавказский вариант//Авиамастер № 1/2003. С. 32