Шумерская погремушка. Наталья Александрова

черные глаза – Изольда Михайловна собственной персоной. Как говорится, кто раз увидит – не забудет никогда.

      Ксения шла к ней медленно, неохотно, как будто к ее ногам были привязаны чугунные гири. Шла, опустив глаза в землю.

      Изольда метнулась навстречу, глаза вспыхнули нехорошим черным пламенем.

      – Что?! – каркнула она, вертя головой. – Где?! Где мой внук?! Куда ты его дела?!

      – Я… я не знаю… – жалким, несчастным голосом пролепетала Ксения. – Я на секунду закрыла глаза, а коляска исчезла…

      – Что?! Что?! Как?! Что значит – исчезла? – Изольда налетела, вцепилась в плечо Ксении когтистой лапой – костлявой рукой, встряхнула девушку. Плечо Ксении пронзила боль. – Что ты несешь?! Что значит – исчезла?! Да я тебя сотру в порошок! Я тебя засажу на двадцать лет! До конца жизни! Я тебя своими руками разорву на куски! Ты пожалеешь, что родилась на свет!

      Ксения подняла на нее глаза, и на какое-то мгновение перехватила ее взгляд. И в этом взгляде прочитала что-то неправильное, не соответствующее моменту.

      Гнев, конечно. Ненависть, разумеется. Ярость, само собой. Но еще и плохо скрытое торжество, злобное удовлетворение – Изольда Михайловна как будто чему-то радовалась. Как будто события развивались по плану. По ее собственному плану.

      В следующую долю секунды это выражение исчезло, сменилось обычной злостью.

      – Я не виновата! – пролепетала Ксения. – Я не понимаю, как это произошло…

      – Заткнись! – оборвала ее Изольда. – В полиции будешь оправдываться, а мне твои оправдания на фиг не нужны!

      В полиции? Ксения похолодела. Еще не хватало ей только полиции! Что она там скажет, когда они поймут, что паспорт не ее? Уж не полные дураки там сидят, живо разглядят фотографию! Придется сдавать им Аньку, и у нее работа накроется медным тазом.

      Господи, да о чем Ксения думает, когда ребенок пропал? Ее же обвинят в похищении! Эта сволочь Изольда грозилась же, что посадит ее на двадцать лет! Ну, это вряд ли… Но все же никак нельзя доводить дело до полиции.

      – Послушайте… – как можно тверже начала Ксения.

      – Заткнись! – резко перебила ее Изольда. – Она еще будет тут выступать!

      И тут ее взгляд неожиданно изменился. В нем проступило искреннее удивление.

      Округлив темные глаза, она смотрела на что-то, расположенное за спиной Ксении.

      Удивление это было таким сильным, что Ксения не выдержала и повернулась, посмотрела в ту же сторону.

      И увидела в конце дорожки, шагах в двадцати от себя, коляску.

      Ту самую коляску, которую всего час назад прикатила в сад, ту самую, которую безуспешно искала последние полчаса.

      Она бросилась к этой коляске, но Изольда Михайловна опередила ее, казалось, она перелетела к коляске на черных крыльях своего расстегнутого плаща, склонилась над ней, как хищная птица над жертвой.

      Ксения подбежала следом, заглянула в коляску – и в первый момент испытала немыслимое облегчение: ребенок был на месте, он спокойно лежал, закрыв глазки, и вроде бы спокойно спал.

      – Слава богу… – пролепетала Ксения