Третий сын. Константин Ежов

просёк фишку этот тип.

      – Нет, из купцов. Медный пояс у бати, – тяжело вздохнув, признался я в обстоятельствах.

      Тяжело в этом мире плыть против течения. С одной стороны, сразу проявляют уважение, с другой – не то что преференций не дают, так ещё и палки тут же ставят в колёса. «Как закалялась сталь» дают прочувствовать в реальности. Одно дело читать ту книжку, другое – на своей шкуре всё испытать…

      – Наследник? – продолжил он расспрос.

      – Не, я третий у бати, – сразу рассказал правду.

      – Ну и как собственные успехи? – а вот это был вопрос из рутинных.

      – Ммм… Вот у Ростислава – это да, соседу зимой снег продаст, с его же собственного двора, мне до него…

      – Что, совсем плохо? – Неужели уловил нотки уклонения в словах, иначе объяснить лёгкую улыбку в вопросе не могу.

      Прикол-то стар как мир, и кого-то улыбнуть им нонсенс.

      – Ну почему же. В этом году буду продвигать помидоры и огурцы, посоленные по нашему семейному рецепту. Деньжат вот подсобрал, землицы взял в аренду, с правом выкупа, правда. Работники теперь есть. Бог даст, всё получится, – начал раскрывать правду с малого.

      – Какие мы, оказывается, скромные. Своё дело завёл, а всё туда же, не знаем, не ведаем и вообще грамоте не обучены. Чего хоть за марка-то, а то сподобится увидеть, может, и прикуплю.

      Да. Все наши купеческие увёртки ему знакомы. Эх…

      – «КулешоФФ».

      – Что, так с двумя «ф» на конце? – опять прорезалась ехидца в его голосе.

      – Да, большими, надо же хоть как-то внешне выделиться. В общем, ничего другого не придумалось, – опять стал я прикидываться шлангом.

      – А чего же раскрутчиков не наняли? – продолжил муки моей купеческой душонки дедок.

      – Денег нету, – последнее я произнёс угрюмо, не отступая от своей линии.

      Примета плохая – чужим делами хвалиться.

      – Эвон оно как! Постой, а не это ли марка лавки знатной рухляди и украшений, там ещё фарфор продают, по слухам, не хуже, чем у минцев? – похоже, поймал меня за язык воевода.

      – Ещё хрусталь, но это всё баловство, да и убыток один. Если бы не светящиеся стразы из искусственных самоцветов, по миру бы пошёл, – а что я, он сам виноват.

      – А что так?

      И ведь никак не отвертишься, и по возрасту старше, и по званию.

      – Так запустение на заводах было, вышли из моды эти товары, а прошлые хозяева всё и забросили, всем подавай попроще да подешевле, – пришлось начать новый раунд словесных кружев.

      – Ты, значит, возродить решил? И зачем оно тебе надо, ежели в убыток? – не оставлял он попыток подловить меня на слове.

      – Да! Ну, это сейчас, но со временем, думаю, всё наладится. А!.. Не знал я просто! Заработал деньги и чуть в трубу не улетел…

      – Бывает. Но ведь как-то ты добываешь достаток, али у родителей на шее?

      Да чего он в меня вцепился, аки волк в жертвенного ягнёнка?!

      – Ювелир я, вернее, огранщик.

      Так ведь всё придётся рассказать. Впрямую врать урон чести будущему