Само совершенство. Джудит Макнот

сторону обвинения, стоял прямо и неподвижно, и его пронизывающий взгляд медленно скользил по лицам двенадцати присяжных, которым предстояло решить судьбу судебного процесса, который привлек к себе беспрецедентное внимание общественности скандальными разоблачениями, касающимися жизни голливудских звезд первой величины. К скандалам, связанным с супружеской неверностью небожителей, публика уже привыкла, но вот убийство… Это было что-то новенькое.

      За стенами зала суда все коридоры были забиты репортерами со всего мира, с нетерпением ожидавших развития событий в деле Захария Бенедикта. Когда-то средства массовой информации виляли перед ним хвостом, а теперь они, захлебываясь от восторга, комментировали все подробности его падения с голливудских высот, смакуя пикантные подробности, не стесняясь выдавать предположения за факты, вовсю заигрывая с доверчивыми американцами, готовыми проглотить любую «утку» под пиво с вечерними новостями.

      – Вы слышали доказательства, – напомнил присяжным Петерсон, делая упор на последнем слове. – Подтвержденные свидетельства десятков свидетелей, многие из которых были настоящими друзьями Захария Бенедикта. Вы знаете, что ночью накануне убийства Рейчел Эванс Захарий Бенедикт обнаружил ее обнаженную в объятиях Энтони Остина. Вы знаете, что Бенедикт был в ярости, что он набросился на Остина и его пришлось оттаскивать от него. Вы слышали свидетельства постояльцев отеля, которые находились в коридоре у дверей номера Бенедикта и слышали все, что было сказано в номере. Из показаний этих свидетелей вам известно, что Рейчел Эванс сообщила Бенедикту, что разведется с ним и выйдет замуж за Энтони Остина и что при разводе намеревается получить половину принадлежащего Захарию Бенедикту имущества. И те же свидетели заявили под присягой, что Бенедикт предупредил жену, позвольте процитировать… – Петерсон сделал паузу, чтобы заглянуть в свои записи, но сделано это было лишь для большего эффекта, потому что ни один из присутствующих в зале суда не мог забыть этой угрозы. Повысив голос, Петерсон с выражением продекламировал: – «Я убью тебя раньше, чем позволю тебе и Остину получить мои деньги!»

      Схватившись за перила, перед которыми на скамье сидели присяжные, обвинитель, впиваясь взглядом по очереди в каждого из двенадцати, сказал:

      – И он действительно убил ее, леди и джентльмены. Он убил ее хладнокровно и расчетливо, убил вместе с ребенком, которого она носила под сердцем! Вы знаете, что он ее убил, как знаю это я. Но то, как он ее убил, делает его злодеяние еще более мерзким, более отвратительным, потому что выявляет то, каким бессердечным чудовищем является Захарий Бенедикт. – Отвернувшись, Петерсон принялся расхаживать по проходу, описывая то, каким образом, по его мнению, было совершено преступление, подталкивая слушателей к тому выводу, который сделал сам: – Захарий Бенедикт не совершил убийство в состоянии аффекта, как, возможно, поступил бы на его месте другой. Нет, спонтанность – не для него. Он выждал двадцать четыре часа для того, чтобы закончить