S-T-I-K-S. Гаситель. Василий Евстратов

И он, взяв себя в руки и прекратив трястись, взглянул на меня абсолютно трезвыми глазами и спросил:

      – У вас как, Вань?

      – Тётка… – выдавил я из себя, с трудом проглотив вставший, после услышанного, в горле ком, и тут же опустил глаза в стол, не выдержав его пристального, казалось в самую душу глядящего взгляда.

      – Помянем! – тяжело вздохнул он, после чего снова налил до краёв стакан и мою рюмку.

      Молча выпили.

      – Ты собрался, смотрю… – нарушил он молчание, после того как снова занюхал кулаком водку. – Из города уходишь?

      – Да! Но не сразу. Сначала к родным друзей заскочить нужно, может, кто выжил… – закончил я неловко.

      Покивав каким-то своим мыслям, он тут же встрепенулся и произнёс:

      – Уходил бы ты сразу, Ваня! Видишь, что за окном творится… Конец света наступил, – судорожно втянул он в себя воздух, глядя в окно. – Люди в зомби превращаются.

      – Не могу, дядь Коль! – мотнул я головой. – Парни вернутся, что я им скажу?

      – Они же в Прибалтике? – посмотрел он на меня уже не таким острым взглядом – водка снова начала действовать. – И ты, я так понял, летом там же побывал?

      – Побывал! – сознался я, так как не видел смысла теперь это скрывать.

      – Мы с мужиками сразу подумали, что вы туда, а не на море рванули. Очень уж резко Женька с братом твоим сорвались. А потом там полыхнуло…

      Женька Нойкин, самый старший из друзей брата, двадцать девять лет ему. Работал автомехаником в гараже, где Николай Олегович мастер. Его он и просил перед отъездом рассчитать с работы без отработки. Так что, зная Женькины увлечения, неудивительно, что они догадались.

      – Совсем ты взрослым стал, Ванька! На войне побывал… – потянулся он под стол и достал ещё одну бутылку водки. – А мой Андрюха, лоботряс! Бабы и гулянки до утра, ничего больше не интересовало… – Скрипнув зубами, он снова налил и, подняв свой стакан, хрипло произнёс: – Давай, Ваня, выпьем! А потом беги, нечего тебе тут со мной сидеть, ждать пока и я зомби стану.

      – Может вы со мной, дядь Коль? – подняв рюмку, спросил я у него. – Что вы тут…

      – Не надо, Ваня, – мягко оборвал он меня. – Я тут вот… – заглянул он под стол, – ещё пару бутылок, что на день рождения закупил, допью, и или зомби стану, или… – не стал он договаривать, что «или», а вместо этого пожаловался: – С утра эта зараза меня никак не возьмёт, водка, наверное, не даёт. Жена вот рано утром обратилась и укусила меня, пока я пытался понять, что происходит. Боролись с ней, и случайно… шею ей свернул, – вздохнул он горько. – Бросился к сыну, а там… – опрокинув залпом стакан, он выдохнул: – Сын как кровь учуял, так заурчал страшно… Люди так не могут, Ваня… Задушил я его, глядя в его такие жуткие и такие родные глаза…

      Его снова затрясло. Да и у меня самого слёзы на глазах выступили, и я поспешил опрокинуть свою рюмку, занюхав её рукавом и стараясь не смотреть на него.

      – Иди, Ваня! – не отнимая рук от глаз, заговорил он снова. – Спасибо, что зашёл,