Утро Судного Дня. Александр Мазин

вытащить меня через год.

      – Не забудем. А ты уж постарайся, чтобы это был ты, а не куча старого львиного дерьма. Нас всех это очень огорчит.

      – Я сделаю всё, чтобы не огорчить вас, док, – ухмыльнулся Грива. – Слово офицера!

      – До свидания…

Артём Грива

      Двери закрылись, отделив меня от просторного конференц-зала. Но это была еще не «капсула» – «прихожая».

      Здесь меня ждали мой непосредственный начальник специальный координатор Хокусай Танимура и Главный Консультант Центра и руководитель проекта доктор Сяо Сянь. Эти двое сделали всё, чтобы подготовить меня к «прыжку». Хотя как можно подготовить «неизвестно к чему, неизвестно где»? Я не испытывал благодарности. Для доктора я, скорее всего, лишь проходная пешка в большой игре спасения человечества. Кто я для Хокусая Танимуры, можно только догадываться. Но командир он превосходный. Уж в этом за восемь лет совместной работы я успел убедиться.

      Доктор Сянь молча пожал мне руку. Хокусай обнял, шепнул на ухо по-русски:

      – С Богом, Артём. Хотел бы я быть на твоем месте.

      – Прошу меня извинить, Танимура-сан. Может быть, в следующий раз…

      Хокусай отстранился, посмотрел на меня своими узкими самурайскими глазами:

      – Держись, майор, мы в тебя верим! – и подтолкнул меня к люку, за которым меня ждала «капсула».

      Собственно, никакой капсулы здесь не было. Высоченный зал с эллиптическим основанием. В одном фокусе – место для меня, в другом – голограмма «пессимиста». Образ, запечатленный в момент его возникновения в камере виртуального моделирования. Шестисекундная запись, гоняемая по кругу. Голый «сверхчеловек», распластавшийся на полу, сотрясаемый дрожью…

      Не скажу, что это зрелище внушало бодрость. Не исключено, что очень скоро я сам стану таким же: голым и трясущимся.

      Я слегка согнул колени, вытянул руки и замер в привычной «кун-фушной» стойке. Постарался отключить мысли и сосредоточить сознание на том, что вижу…

      В окружающей меня тысячетонной конструкции двумя спиралями раскручивались поля чудовищных напряжений. В одном из полюсов – я. В другом – Он.

      Тишина. Темнота. Пустота. И содрогающееся тело с нечеловеческой, жуткой головой…

      Я уже не знал, что я вижу: голограмму или визуализированный медитацией мыслеобраз…

      И вдруг темнота взорвалась светом, сила тяжести исчезла, и я почувствовал, что лечу головой вниз в пропасть с желтым трепещущим дном…

      Часть первая

      Глава первая

      Дикая африка

      Темнота взорвалась светом, таким ярким, что Артём невольно зажмурился, но все же успел осознать, что летит головой вниз, рефлекторно сгруппировался, треснулся спиной, покатился по чему-то колючему (ощущение было – словно его на ходу выкинули из вертушки), перекувырнулся раза три, распластался, замер и осознал, что – жив.

      Он лежал в густой желтой траве. Сверху палило солнце, внизу была сухая, твердая земля. Саднящая боль в спине и знакомая