Распутин. Правда о «Святом Чорте». Александр Владимирский

мужчин и женщин в банях является в некоторых местах Сибири общепринятым обычаем, не нашел никаких указаний к принадлежности его к хлыстам. Вместе с тем, изучив все написанное Распутиным по религиозным вопросам (ну, писал это, положим, не сам Григорий Ефимович, а безвестные литзаписчики, которые, очевидно, старались придать мыслям «старца» более или менее пристойную форму с точки зрения православного канона. – А.В.) Громогласов также не установил никаких признаков хлыстовства. Вообще Распутин по природе был человек широкого размаха. Двери его дома были всегда открыты. Там всегда толпилась самая разнообразная публика, кормясь на его счет. В целях создания вокруг себя ореола благотворителя по слову Евангелия: «Рука дающего да не оскудеет», Распутин, постоянно получая деньги от просителей за удовлетворение их ходатайств, широко раздавал эти деньги нуждающимся и вообще лицам бедных классов, к нему обращавшимся тоже с какими-либо просьбами, даже и не материального характера. Этим он создавал себе популярность благотворителя и бессребреника.

      Кроме того, большие суммы Распутин сорил по ресторанам и загородным садам, вследствие чего никаких особенных средств после его смерти семья его, проживавшая в Сибири, не получила.

      Следствием был собран многочисленный материал относительно просьб, проводимых Распутиным при дворе; все эти просьбы касались, как было выше указано, назначений, перемещений, помилований, пожалований, проведения железнодорожных концессий и других дел, но решительно не было добыто никаких указаний о вмешательстве Распутина в политические дела, несмотря на то, что влияние его при дворе, несомненно, было огромное. Примеры этого влияния очень многочисленны; так, между прочим, при обыске в канцелярии дворцового коменданта генерала Воейкова было обнаружено несколько писем на его имя такого содержания: «Генералу Фавееку. Милой, дорогой, устрой ее. Григорий». На подобных письмах оказались отметки, сделанные рукой Воейкова, сводившиеся к указанию имени, отчества и фамилии просителей, их места жительства, содержание просьбы, отметки об удовлетворении просьбы и об оповещении просителей, тождественного содержания <письма> были обнаружены и у бывшего Председателя министров Штюрмера, а равно и у других высокопоставленных лиц. Но все эти письма касались исключительно просьб об оказании личных протекций по поводу разных случаев в жизни лиц, о которых ходатайствовал Распутин.

      Распутин всем лицам, с которыми ему приходилось сталкиваться более или менее часто, давал прозвища, некоторые из них получили права гражданства и при дворе; так, например, Штюрмера он называл – Стариком; архиепископа Варнаву – Мотыльком; государя – Папой; государыню – Мамой. Прозвище Варнавы – Мотылек было обнаружено и в одном из писем императрицы к Вырубовой».

      Действительно, очень скоро Распутин приобрел в Петербурге большую популярность. Прознав о его близости к царской семье, вокруг него стали роиться дельцы и авантюристы, стремившиеся войти в