Взрывник. Заброшенный в 1941 год. Вадим Мельнюшкин

иди.

      – Я могу ещё посидеть, у меня сегодня работы больше нет. Вот ещё сахар.

      – Что, тоже двойная норма.

      – Ага.

      – Врёшь, твой, небось.

      – Это… нет, ну то есть да… но вам надо…

      – Обойдусь. Сама съешь или брату отдай, если раздобреть на наших харчах боишься.

      – Тут раздобреешь, как же…

      – Всё, иди отдыхать. Да, старшина спит?

      – Нет, он всего-то пару часов и вздремнул. Сейчас на складе продуктовом.

      – Спасибо ещё раз, беги.

      Кошку нашёл на складе, только другом – боепитания. Удивительно, никогда не видел эту землянку не полупустой. В основном здесь только взрывчатка и хранилась, а всё, что можно было распределить по личному составу, ему сразу и распределялось. Правда, после налёта на аэродром стали хранить снаряды к зениткам, бронебойные патроны и непеределанное ещё авиационное вооружение. Сейчас землянка была набита довольно плотно. Особенно выделялись миномёты и станковые пулемёты. Много.

      – Ну не фига ж себе!

      – Ага, – глаза Кошки поблёскивали как у настоящей кошки, а на лице было нарисовано ощущение непередаваемого счастья. – Это я пока только тяжёлое вооружение оставил. Практически всю лёгкую стрелковку уже растащили.

      – Капитан знает? – я указал на растопырившиеся в углу миномёты.

      – Знает, но он пушки обихаживает.

      – Ясно, дорвался, артиллерист. Вкратце доведёте, чем всё закончилось? Или ещё не закончилось?

      – Калиничев три часа как вернулся. Они сначала немцев по лесу гнали. Почти всех положили, но полтора десятка как-то вывернулись и добрались до Зароново. Хутор это такой.

      – Знаю, километрах в четырёх от места засады.

      – Ну, да, вот немчура там и зацепилась. Наши их только ближе к полудню добили.

      – Потери большие?

      – Всего у Калиничева шестеро убитых, но раненых много – почти два десятка. Сначала в лесу каша была – фиг разберёшь, где кто, а потом и на хуторе, там обороняться удобно. Да ещё спешка, того и гляди к вражинам подмога подойдёт – сам угодишь как кур в ощип.

      – А пытались кого из города прислать?

      – Вроде нет, мы провода кругом порезали, так что если кто и слышал, то сообщить сложно было. Немцы с шоссе расслышать могли, но пока тихо. У нас четверо убитых и девять раненых. Итого раненых под три десятка, убитых девять. Фашистов побили сто пятьдесят четыре, двоих взяли в плен. Одного сейчас Тихвинский допрашивает.

      – Что вообще хорошего взяли?

      – Сейчас, у меня тут список, – старшина достал из полевой сумки обычную ученическую тетрадь и подвинул поближе керосиновую лампу. – Сначала по оружию. Начнём с самого крупного, я тут по калибрам табличку составил. Так, сначала миномёты – восемьдесят один миллиметр, две штуки. Мин к ним восемьдесят четыре штуки, но у нас их и так большой запас. Далее идёт семьдесят пять миллиметров – тут у нас две пушки. Капитан назвал их пехотными, восемнадцатой модели – говорит для нас в самый раз. Вообще какие-то они несерьёзные – ствол меньше метра длиной, но нетяжёлые. К ним сто двадцать два снаряда. Ну и последнее,